– Это рубашка капитана стражей. Он расследует дело о покушении на Найрока. Можешь просто немного… Я не хочу идти с этим к Серласу. Целитель слишком любопытен.
– А я – нет? – поджала губы Зорик. – Расстегивай рубашку.
Он послушался, открывая взгляду сестры пропитанную кровью повязку.
– Зла не хватает, – прошептала она, становясь рядом с Кристианом у кресла.
– Тебе и не должно его хватать. Ты инрэйг.
– И с верой в это ты шел сюда, Крис? – вздохнула Зорик.
– Несомненно… – Кристиан ощутил покалывание и нараставшее тепло в плече, когда сестра зашептала заклинание, положив на него ладонь.
Пальцы с нежностью коснулись и скулы, где остался порез от шипа. Кожу стянуло, запекло, вызывая желание тряхнуть головой. Но Кристиан терпел, позволяя исцелять его.
– Отдыхай, – велела Зорик. – Закрой глаза и дыши спокойно. Скоро полегчает.
– Не смей тратить больше, чем необходимо, – не поддался ее словам некромант. – Достаточно будет…
– Я сама решу, когда будет достаточно, дорогой братец! – опасно понизился голос Зорик. – Так что там с расследованием?
– Для Найрока больше нет угрозы, – уклончиво ответил Кристиан.
– А для тебя все еще есть, – пригрозила она, склоняясь к нему ниже. – Все еще есть.
– Женщина, покушавшаяся на студента, была убита этой ночью. Она мстила за своего сына, осужденного и казненного по обвинению Лоруса Найрока.
– Она ранила тебя? – Зорик ласково взъерошила его волосы.
Всегда так делала, сколько Кристиан помнил. Но сейчас не было желания ворчать или уворачиваться от этой ласки.
– Ее слова били больней, – вздохнул он. – Но главное, мальчишка в безопасности.
– Я хочу, чтобы и ты был в безопасности. Ты слаб. И вновь так рискуешь. Пора это забыть.
– Забыть что? – с удивлением посмотрел на нее Кристиан.
– Что тебе больше не для кого жить. Сейчас ведь все иначе? И тебе придется объясняться уже не мне. Не хотела бы я оказаться на твоем месте, – предупреждающе проговорила Зорик, потрепав его по небритой щеке, как ребенка.
Сон не шел к нему. Приведя себя наконец в порядок, Кристиан тряхнул головой, убирая с глаз влажные после душа пряди волос. Он надел чистую рубашку, застегивать не стал, пошевелил плечами, проверяя ощущения. Боль практически исчезла, и затянувшаяся рана доставляла лишь некоторый дискомфорт. Зорик не послушалась, истратила слишком много. Но выбраться из ее цепких рук было делом невозможным. Не отпустила, пока не «спасла». На скуле все же остался тонкий шрам от пореза.
Кристиан остановился у окна. Спрятав руки в карманы брюк, он смотрел на ночной двор. Тихо. Безмятежно. Только мысли метались, не давая покоя. Теперь ему есть ради кого жить. Так сказала Зорик? Теперь есть тот, благодаря кому хочется устоять на краю. Есть свет и есть тепло. Холод и мрак отступали. Втягивали свои когти. Прекращали терзать его душу, стоило подумать о той, что находилась где-то в другом конце замка. Спит? Наверняка нет. Ему хотелось, чтобы не спала. Чтобы хотела увидеть его так же сильно, как и он ее.