Батюшке пишу чрез Ивана Алексеевича Алексеева, коего жене посылаю в подарок гребень. Ежели вы в хлопотах, то не думайте, что нам лучше. Теперь в городе страшная суматоха: французы недалеко от неапольских границ. Король велел, чтобы все были готовы сесть на корабль и ехать в Палермо. Королева, принц наследный и вся фамилия еще остаются и не уедут, кроме как при последней крайности. Надобно думать, что успеют его отговорить от сего несчастного намерения, ибо французы скажут, как в первый раз: мы короля не прогнали, он самопроизвольно уехал, вас бросил, мы пришли вам покровительствовать и проч. и проч. Лассий уже в Бае, и почти все наши войска посажены на суда. Бог знает, что с нами будет. В Палермо ли поедем или в Россию? Дай Бог последнее, ибо Сицилия или Сибирь – все равно: оттуда плохо придется переписываться нам. Все это очень меня опечаливает. Кто мог предвидеть такую перемену и хлопоты?
На несчастие наше, Дмитрий Павлович занемог и лежит в постели. Он очень встревожен; кажется, будто для того приехал в Неаполь, чтобы потерять королевство. Между нами сказано, это все бы не случилось, ежели бы наши не бухнули сюда. Король привлек сим на себя ненависть Бонапарта, а в ту минуту, когда королевство в опасности, Лассий садится на суда и дай Бог ноги! Компрометировал здешних, и Дмитрий Павлович видит, что всему сему причиною ревность его к службе, доверенность, которую умел здесь приобресть, и успех его переклонить двор сей на нашу сторону, тогда как французы делали ему выгодные пропозиции. Он видит себя, невинным образом, орудием всего зла. Разумеется, что я все это говорю с тобою наедине. Бедная княгиня очень печальна, ибо была уже раз в каше сей и знает, что это, особливо с тремя ребятами на руках.
Мы поедем, я думаю, на фрегате «Михаил», коим командует Снаксарев; помнишь ты казенного человека, ну! Это он сам. Человек хороший, веселый, и славная команда; хорошо и то, что не буду принужден ничего здесь бросить.
Александр. Неаполь, 11 февраля 1806 года
Ну, брат, пришлось и нам горе мыкать. Ваши хлопоты миновались, теперь наши наступили. Вообрази целый город в волнении, унынии, все бегут, все едут, король уже в Сицилии, королева с принцессами амбаркируется [возвращается] сегодня и едет также в Палермо; с нею посольша, которая очень огорчена не иметь об графе никакого известия; наследный принц и принц Леопольд едут в Калабрию, и мы с ними, то есть Дмитрий Павлович и я. Карпов и прочие отправляются морем в Палермо. Не знаем, где еще учредит принц главную квартиру свою, в Катанцаро или в Матере.