Его затвердевающая длина начала подниматься у моего живота, и я захныкала. Его пальцы сжались на моей пояснице, нырнули под пояс моих шортов и подразнили впадинку между моими ягодицами. Я задрожала, когда волна нужды сжалась между моих ног. Я хотела ощутить там его горячий рот. И его член. Блядь, я так по нему скучала.
Когда мы оторвались, чтобы глотнуть воздух, Мичио споласкивал нашу общую зубную щетку, напряженно наблюдая за нами через зеркало. Он бесчисленное количество раз видел, как Рорк целует меня, но этот раз был другим. Он знал, что наша с Рорком интимная близость вышла за пределы прелюдии.
Джесси ждал у двери с нашими сумками. Мгновение спустя Рорк и Мичио присоединились к нему.
Распалившаяся и голодная, я встретилась с тремя взглядами. Я нуждалась в еде. Хотела секса. Я стояла там, ничего не говоря, просто глядя и не зная, как подступиться к теме, к которой Мичио мог быть не готов. Он никогда не делил меня с другим мужчиной, и мы все еще не обсуждали, что произошло с Элейн.
Подергав край своих шортов, я облизнула губы.
— Я попросила Ши организовать для нас комнату. С одной постелью, — я подождала реакцию и встретила лишь ровные взгляды. — Мы вчетвером будем делить постель.
Джесси и Рорк взглянул на Мичио, который уставился на меня с непроницаемым выражением. Его нрав кипел за этой твердой маской? Он ужасался перспективе делить меня с двумя другими мужчинами? Или он таил в себе боль, от которой не мог сбежать? Мой плен в клетке? Насилие Элейн? Его яд в моей крови и его последствия для меня и ребенка?
Что бы там ни было, это повисло между нами густым облаком, умоляя, чтобы это выпустили через крик.
— Мне больше не нужен контакт кожа-к-коже, но вы все равно нужны мне. Все трое, — я выдохнула, раздражаясь, что я одна желала озвучить то, о чем думали мы все. — Вы заставите меня все разжевать вслух, да?
Рорк скрестил руки на груди.
— Я весьма наслаждаюсь созерцанием того, как ты пытаешься попросить об этом, любовь моя.
Уголок губ Джесси дернулся, но он смотрел в пол.
Мичио потер затылок и переступил с одной ноги на другую.
— Она осторожничает, потому что беспокоится обо мне, — он посмотрел мне прямо в глаза. — Те четыре месяца, что я был разлучен с тобой, я не думал ни о чем, кроме того, что они заботятся о тебе во всех отношениях. Поверь мне, что я говорю, что мне понадобилась большая часть этих месяцев, чтобы заменить мое отрицание и ревность удовлетворением. Я обрел умиротворение в знании, что они защищали и любили тебя, когда я сам не мог это делать.
Он посмотрел на Джесси и Рорка, и они кивнули, их глаза передавали взаимное уважение и понимание.