Джесси нашел их и швырнул через всю комнату, где они приземлились в одну из коробок у двери.
— Джесси, мать твою! — я двинулась, чтобы пойти за ними.
Он перекатился на меня и пригвоздил к матрасу, выгнув шею, чтобы сердито посмотреть на Рорка через плечо.
— Я пошел, — Рорк уперся рукой в стену у двери и уставился на твердый бугор, натягивавший его шорты. В его голосе звучало раздражение и обреченность. — Просто дайте мне долбаную минутку.
Я видела выражение на лице Мичио перед тем, как он ушел, и я узнавала уязвимость, смятенную злость и томительное одиночество. Я страдала в тисках этих эмоций после того, как меня изнасиловали в подвале моего отца.
Я толкнула Джесси.
— Я проходила через то, что чувствует он. Я могу его понять. Мне лучше самой поговорить с ним.
Джесси схватил меня за запястья и завел их за мою голову; жесткий вес его тела распределился по всей длине моего туловища.
— Рорк лучше подойдет для этого разговора. Док — твой страж, защитник, такой тип мужчины, которого не насилуют женщины…
— Но…
— Он не думает об обстоятельствах, он думает только о том, что не сумел это остановить, — Джесси закрыл глаза, снова открыл. — Он предпочтет хандрить и прятаться, но не озвучит свою слабость женщине, которую он должен защищать.
— Чертово эго мужчин, — промямлила я. — Оно похоже на хрупкую девочку подростка, у которой бушуют гормоны.
— Именно, и одно неверное слово, одно молчаливое не произнесенное не-слово заставит его почувствовать себя так, будто он не тот мужчина, в котором ты нуждаешься, — он убрал волосы с моего лица. — Позволь священнику разобраться с этим.
Резкая боль скрутила мое нутро. Я не подумала, что Мичио будет беспокоиться, какого я мнения о нем.
— Ладно. Просто… — я встретилась взглядом с Рорком. — Скажи ему, что я люблю его?
Рорк кивнул. Бросив очередной взгляд на свою слабеющую эрекцию, он посмотрел на наши тела, затем взглянул в глаза Джесси.
— Постарайтесь не закончить до моего возвращения, — его привлекательное лицо озарилось улыбкой. — Тебе стоит рассказать ей, как ты возбуждаешься, когда я смотрю, как ты гладишь свой шланг.
С этими словами он вышел в коридор и закрыл за собой дверь.
Джесси потер лоб и потянулся к телефону.
— Не слушай его.
— Поздно, — я ткнула его под ребра. — Расскажи мне.
Он повозился с экраном и мгновение спустя положил телефон за моей головой.
Трепещущее постукивание ксилофона донеслось из динамика, а за ним последовали мягкие трели вокала фальцетом. Электронный ритм сочился чувственностью, словно бесцельно струясь в сексуальном трансе.