Его глаза, похожие на темно-карие пещеры, смотрели на меня. Теперь уже более спокойные, но все равно переполненные раскаянием.
— Когда нимфа кусает излеченную женщину, выпускается целительное вещество, и рана быстро заживает. Когда кусает паук, укус гноится, оставляет синяк, и может развиться воспаление. Как думаешь, почему нимфа исцеляет, тогда как паук наносит вред?
У меня складывалось ощущение, что он ведет к чему-то нехорошему.
— Нимфами руководит желание исцелиться, так что, наверное, логично, что они хотят обезопасить источник исцеления и сохранить преемственность человеческих женщин. Но пауки… они не ищут лекарства.
— Они созданы для того, чтобы уничтожить его, стереть человечества. Ничего хорошего или полезного не происходит из этого, — он приоткрыл губы и сверкнул клыками.
— Ты не один из них.
Мичио закрыл глаза — не для того, чтобы отгородиться от меня, а для того, чтобы сохранить меня с собой, упиваться моими словами. Я знала это потому, как плавно опустились его веки, как смягчились его губы, как облегчилось дыхание.
Когда он вновь посмотрел на меня, его взгляд сделался открытым и уязвимым.
— Я любил кусать тебя. Любил твой насыщенный, богатый вкус, струившийся по моему горлу. Твой вкус, то ощущение, как будто я поглощаю тебя, а ты поглощаешь меня. Я хочу еще, Иви. Еще твоей крови, твоих слез, твоего тела, твоего сердца… я хочу всю тебя, — его высокое тело напряглось, и он злобно зашипел сквозь клыки. — Это делает меня одним из них.
Если он хотел напугать меня, ему придется постараться получше.
— Сколько людей ты укусил?
— Двоих, — рык.
Элейн и меня. Мое дыхание перехватило, потому что в горле встал кровожадный ком. Я хотела выследить ее и вырвать ее скользкий позвоночник. Я сжала руки в кулаки и окинула взглядом комнату, ища, что бы такое разбить.
— Иви. Посмотри на меня.
Я заставила свой бушующий нрав остыть и подняла взгляд. Боже, он просто сногсшибателен — брови нахмурены, мышцы все взбугрились, точно он приготовился гнаться за мной, если я побегу.
Я не планировала никуда уходить без него.
Его ладони нашли мою талию, прижимая меня к нему, и Мичио прислонился своим лбом к моему.
— Айман заставил меня укусить ее, — его лицо исказилось от отвращения. — Это было тошнотворно.
Я вспомнила, как в Джорджии он говорил мне, что Элейн слаба, что он попробовал ее кровь из шприца и обнаружил, что она не удовлетворяет его потребности. Может, она просто слишком запятнана злом.
Его большие пальцы отрешенно ласкали кожу повыше моих бедер.
— Мой яд не помог Айману получить контроль над ребенком в утробе Элейн. Так что он сам укусил ее и обнаружил, что мой укус непреднамеренно дал ребенку иммунитет к такому программированию.