и покончим с этим.
Джесси подложил руку под голову, его глаза улыбались.
— Привет, меня зовут Шартцмугель, и я здесь, чтобы спасти мир.
Я потерла виски.
— Я не знаю, смеяться мне или плакать.
Рорк склонил голову и поцеловал мою бедренную кость.
— Мы хотим, чтобы ты сама выбрала это имя. Нам понравится все, что ты выберешь.
— Окей.
Я провела пальцами по его волосам; пряди были мягкими и нежными, такими непохожими на спутанные дреды из нашей жизни на дороге. На самом деле, это был символ того, насколько легкой и упорядоченной стала наша рутина. Жить на плотине, с электричеством, стрижками и постелью, казалось таким… нормальным. Нормальным, как до заражения. Мне хотелось ухватиться за этот момент времени, удержать его для них и оставить с ними после того, как я уйду. Но я не могла остановить будущее или ту боль, которую оно принесет им. Все, что я могла сделать, — это дать им свое одобрение, чтобы они выбрали любой путь, который им нужен, и снова обрели то ощущение нормальности.
— Пообещайте мне кое-что, — я подождала, пока они посмотрят на меня. — Я провела много времени в раздумьях, пытаясь понять, что сказать вам, как сделать все лучше, после того как…
— Иви, — прорычал Джесси с каменным выражением лица.
Рядом со мной застыли Рорк и Мичио.
— Просто слушайте. Когда я умру, обещайте мне, что когда другие женщины…
— Мы не будем разговаривать об этом, — Рорк соскользнул с кровати, совершенно голый, и направился к двери.
— Мы должны поговорить об этом, — я встала на колени и повернулась к нему лицом. — Для моего душевного спокойствия. Ну пожалуйста!
Рорк остановился и провел рукой по волосам, словно пытаясь обуздать свои эмоции.
— Ты будешь жить дальше. Вот и все.
В груди у меня все сжалось.
Теплые руки скользнули по моим бедрам и потянули меня назад. Когда я повернулась, Мичио погладил меня пальцем по щеке, и от безрадостного взгляда его карих глаз у меня перехватило дыхание.
Его губы сжались, как будто сдерживая что-то, а затем с дрожащим вздохом приоткрылись.
— Я пытаюсь все исправить. Я пытаюсь… я просто… я не знаю, что не так.
Он провел несколько месяцев в лаборатории, изучая мои анализы крови и ДНК. Так много анализов, и все они были в норме. Я была здорова.
Мои глаза защипало, когда я обхватила его лицо ладонями и прижалась лбом к его лбу.
— Тут нечего исправлять. Это должно случиться.
— Дерьмо собачье! — Джесси встал на колени на матрасе, стиснув руками бока. — Мы победим это.
— Как? Вы не можете бороться с этим ни стрелой, ни мечом. Вы не можете обвязать меня веревкой и оттащить подальше, — мой голос зазвучал выше, задрожав и охрипнув от внезапных слез. — Это приближается, это… это… что бы это ни было, оно определяет, что будет дальше. Это очевидно, уродливо и неотвратимо, и, черт возьми, я не хочу, чтобы это унесло вас со мной.