— Были такие случаи, когда тзай-тарры даже втроём уходили в Туман, — добавил первый. — Они думали, что вместе смогут справиться с этой напастью, но куда там.
— И что же, ей теперь вообще никогда нельзя подходить к Туману? — задал вопрос Тагур.
— Одной или в сопровождении тзай-тарров — нельзя. С обычными людьми — можно, — ответил первый.
— Через некоторое время тзай-тарры приобретают устойчивость к Туману, — дополнил второй. — Он становится для них неопасен.
— Нас об этом не предупреждали, — произнёс Тагур.
— Как это — не предупреждали? — не согласился первый бродняк. — Разве вам не говорили, что Туман опасен?
— Говорили, но не об этом, — настаивал на своём Тагур.
— Мы не можем всем и каждому в деталях рассказывать, что и как, — сообщил первый. — Мы говорим — Туман опасен. Мы запрещаем к нему подходить. Но вы друзья Амилькара, для вас особый порядок. А мы здесь не для того, чтобы быть няньками взрослым людям. У нас либо ты сам о себе можешь позаботиться и потому не делаешь глупостей, либо тебе здесь не место.
— Я понял, — ответил Тагур. — У вас тут действительно суровые края.
В словах бродняков была правда — их правда, правда людей, живущих у самых границ неизведанного, каждый день сталкивающихся с возможностью смерти. Окружающая обстановка выглядела довольно мирно, если не считать пугающей стену Тумана; но все живущие здесь были воинами, и никто из них не хотел бы, чтобы здесь шатались посторонние люди. Враждебности к гостям бродняки не проявляли, но вместо враждебности было показное равнодушие. Отношения с внешним миром строились на принципах практической пользы. Что могут гости принести броднякам Туманья? Если могут принести какую-то пользу, с ними будут иметь дело. Если гости бесполезны, то никто не будет заботиться об их сохранности. Ведь здесь не ярмарка и не курорт. Здесь пролегает граница человеческого мира.
— Вам нужна помощь? — спросил первый бродняк, но в лице его читалось такое нежелание помогать этим глупцам, что Тагур отказался. Лицо бродняка приняло довольный вид, и они с товарищем отправились назад, на свою заставу. А Тагур так и остался сидеть с Эрией на руках, чуть поодаль от величественной стены Тумана, на фоне которой люди казались лишь какими-то случайными пятнами, портящими картину мироздания.
К счастью, слишком уж долго сидеть не пришлось. Эрия открыла глаза, посмотрела вверх на Тагура и произнесла:
— Что случилось?
— Ты упала в обморок, — ответил Тагур.
— И ты снова меня спас? — чуть улыбнувшись, спросила девушка.
— Да уж, это начинает входить в привычку, — улыбнулся в ответ Тагур. Но лицо Эрии вдруг стало серьёзным, она немного помолчала, потом снова заговорила, но тон её изменился: