Дальнейшее управление империей можно назвать «хаотическим». То, что было последним «экспортным товаром» – стабильные и единые законы и гарантии бизнесу, сменяется чехардой разворотов на 180 градусов: каждый новый император, зачастую назначаемый армией, которая по сути своей является экономическим паразитом, но представляет из себя крупнейшую политическую силу, отменяет законы предыдущего. В 330 году метрополия фактически признается безнадежной – столица переносится в Константинополь. Но целостность империи и это спасти не может: Pax Romana уже стал слишком многополярным, чтобы империя могла сохраняться. Призрак империи просуществует еще 130 лет, и учебники отметят дату смерти – 476 год. Но судьба империи была решена на 600 лет раньше – с появлением раздач зерна и реформами Мария.
Рим начала первого тысячелетия был, с непременными оговорками, в экономическом и политическом смысле для мира примерно тем же, чем США сегодня, и в некотором смысле – тем же, что Москва для сегодняшней России. Классическая (школьная) история оставляет у учеников ощущение, что великая и прогрессивная (для своего времени) Римская империя пала в конце IV века под ударами орд варваров, в результате чего в Европе наступили «темные века». Это ощущение как нельзя лучше сочетается с современной парадигмой Pax Americana – о необходимости защиты американских ценностей от варваров (в том числе – с помощью оружия, в том числе – по всему миру).
«Марксистско/антиамериканская» школьная история учит, что рабовладельческая империя зла так развратила себя богатством и роскошью и так жестоко эксплуатировала всё большее количество рабов, что, изнеженная и морально сгнившая, она не смогла сопротивляться свободолюбивым и прогрессивным германцам, которые, сами того не зная, несли на своих щитах здоровье социальное и политическое. Эта позиция отлично объясняет, почему нынешние империи, погрязшие в роскоши и разврате, должны рухнуть и дать дорогу «истинным ценностям» и «здоровым» обществам, которые сохраняются на периферии развитого мира.
Однако ни в «классической», ни в «марксистской» версиях нет банальной экономической правды. Римская империя не была жестокой (по меркам того времени), практически не была рабовладельческой (по сравнению с другими цивилизациями древнего мира и даже США XVIII–XIX веков), умирала она долго (почти 600 лет), и умерла от хронической болезни без помощи «орд» германцев, которые не вызвали смерть, а лишь с некоторым удивлением ее констатировали (известно, что они даже пытались поначалу чеканить римские монеты, не понимая, что Рима больше нет). Диагноз – вызванный классическим «ресурсным проклятием» патологический торговый дисбаланс с присоединившимся избыточным регулированием, налогообложением (повлекшим вымывание среднего класса) и инфляцией на фоне внутреннего падения производства. Мелкие на первый взгляд, тактически выгодные, но стратегически провальные ходы, делавшиеся великими политиками республики, а потом – империи (братьями Гракхами, Марием, Августом, Тиберием, Нероном, Диоклетианом, Константином), построили ресурсозависимое общество с дистрибутивной экономикой – великое, но обреченное на саморазрушение государство, гибель которого, конечно, была трагическим событием в глазах историков, но, очевидно, облегчением для его граждан.