— Просто нитка? И совсем без колдовства? — недоумевал Блэк.
— Я хочу попробовать! — решился Джеймс. — Давай ко мне положим!
— Я тоже хочу, — засмеялся Ремус.
Минут через десять старшекурсники из соседней комнаты пришли успокаивать слишком разошедшихся «перваков». Секрет им никто не сдал, отчего все в комнате почувствовали себя кем-то вроде заговорщиков.
— И правда, давайте, чтоб никому! — начал командовать Джеймс.
— Да ладно. Будто ты не знаешь — то, что знают больше, чем двое, знает и свинья.
— Давайте клятву дадим! — Сириус, как и в каноне, страдал максимализмом. Или это он им так наслаждался? Петр так и не понял. Впрочем, времени разобраться у него хватит.
***
Что дуракам закон не писан, а Блэк вообще «существо особенное» (или, все же, из-за того, что он тогда так смачно о кровать… того), Питер понял давно, но очередной придурочной выходки не ожидал. Целых три дня все было ровно, и они даже стали почти повсюду ходить довольно дружной четверкой. И начали составлять план замка, пара на пару, тот же Сириус тоже оказался неплох в рисовании. Правда, Ремус был более талантлив. Но, может, потому, что он больше старался. Блэк же не мог подолгу ни на чем сосредотачиваться, что Петр и отметил. Эх, рано он расслабился, надо было держать ухо востро.
Закончив домашку, он опустился было на свою кровать.
Что-то хрупнуло, и попе стало мокро и прохладно.
Водяная бомбочка?
Пит встал: на штанах расползалось здоровенное чернильное пятно…
Сириус ржал.
— Блэк!!! Сука! Надоело! — рявкнул Петр и дал ржущему соседу в челюсть хороший хук с правой.
Тот ответил, и понеслось…
Несмотря на то, что Питер был как минимум на голову ниже соперника, его ловкости можно было позавидовать. Хотя и противник был не только силен. А когда они в раже смели со стола вещи Поттера, тот присоединился к общей свалке, лупя обоих. В конце концов, не выдержал и Люпин, когда Пит налетел на его кровать своим чернильным задом и изрядно ее запачкал.
Спустя четверть часа все были измазаны вусмерть и остановились перевести дух.
«Детский сад… Нет, пионерлагерь», — подумал Петр, глядя на разукрашенные чернилами и фингалами морды, и… заржал.
— Сириус… Конь педальный! В яблоках!
— Джейми… Джеймс — синие уши! — помирал Сириус.
Относительно чистеньким оставался только Люпин, тут же получивший первую в жизни кличку — Чистюля. Обидно ему не было.
Они пошли отмываться, но проблема оказалась посерьезней: ни черта не отмывалось! А кроме того, еще и продолжало пачкать все подряд.
«Ну просто ломаный картридж», — мелькнуло в голове Петра.
— И че делать? — самый злободневный вопрос озвучил Люпин.