Платок, который он достал, был точно такой же, что всегда лежал в его кармане дома…
Быстренько выкопав несколько растений, он поместил их с комками земли в платок и сунул в карман. Переход «домой» в этот раз был труднее: сам воздух стал упругим и вязким, как кисель, — но все же пропускал. Оказавшись в собственном крохотном палисадничке, мальчик засунул руку в карман и чуть не подпрыгнул от радости: цветы в платке были на месте! Он бегом добежал до дома, схватил в прихожей лопатку, и через каких-то полчаса моли (2) (именно эта трава была первой «переехавшей») уже аккуратно пряталась за одним из кустов.
На следующей неделе Северус перетаскал более-менее часто употребляемые растения и занял все укромные места (их было так мало!). Зато через две недели все пять первых растений прижились, и от четырех из них отделилось что-то вроде «усов».
***
Эйлин застала сына за очередной книгой. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что это ее справочник по гербологии!
— Мама, мне кажется, я видел у нас вот это, — сын ткнул пальчиком в рисунок.
— Моли? Ты уверен?
Ребенок за ручку отвел мать аккурат за нужный кустик. Главное, чтобы она вокруг пока особо не смотрела. Эйлин всплеснула руками:
— Это же чудо! Теперь нам твои выбросы будут не страшны… ну, не так страшны, — она аккуратно собрала пять отцветших коробочек и почти бегом отправилась в подвал. Конечно, сын пошел следом.
Магорестриктивное зелье было готово через два дня.
— Две капли перед сном — и никаких жутких выбросов! — обрадовала Эйлин сына.
— Мама, а ты умеешь делать амулеты?
Эйлин задумалась:
— А ведь придется возвращаться… Уже через шесть лет ты поедешь учиться в Хогвартс… Вот если бы у меня было хоть что-то по артефакторике, я бы, конечно, попробовала. Но мне только зелья всегда хорошо удавались, увы.
Почему-то она смутилась перед сыном за то, что в свое время не имела особого интереса к учебе… Да уж, теперь это оказалось не особо приятно.
— А в библиотеке Принцев?
Эйлин поджала губы. Ей было страшно и в то же время очень хотелось хоть на несколько минут оказаться в родном доме. Она посмотрела на сына. Он такой умный, такой талантливый… Отец поймет, что он достоин войти в род, решила женщина, и она все для этого сделает.
— Мы пойдем туда в выходные.
***
Никто не ждал беды в спокойный пятничный вечер. Эйлин с детьми мирно пили чай на кухне, Тобиаса дома не было, к чему семья уже привыкла.
Отец приходил ненадолго в выходные, а все вещи его уже перекочевали к соседке. Та поначалу дичилась Эйлин, но понемногу успокоилась, удивляясь невозмутимости и дружелюбию той, у кого она увела мужа. А Эйлин, вкусив свободы и, прежде всего, возможности колдовать, буквально расцвела. Приятельницам такой вид женщины, брошенной мужем, казался, как минимум, странным. Пришлось объясняться… В результате чего Эйлин неожиданно получила модный ярлык «эмансипе».