Поттер, шипя не хуже иной змеи, залез головой в думосбор.
Вынырнув минут через десять, он смотрел на него уже совсем другими глазами… И Северус не удержался от подколки:
— Ты там что, три раза пересматривал?
— Ну да, — ухмыльнулся в ответ парень. — Вот, значит, как.
— Ну да, — эхом повторил Северус.
— Прах тебя побери… и всех вас… Но вы были правы. Это действительно лучшая защита для нее.
Джеймс задумался и вдруг хитро блеснул глазами:
— Принц, а ведь ты… Ты же просто гриффиндорец, получается!
И, увидев ответную усмешку, продолжил:
— Слушай… а Шляпа тебе, случаем не предлагала?..
Северус, смеясь, кивнул.
Поттер, хлопнув себя по коленкам, заржал, но его легонько толкнули в плечо:
— А скажи-ка ты мне, Поттер…
Лицо Принца было как у кота, который узнал, где и как стащить печенку.
— Тебе самому Шляпа ничего о Слизерине не говорила?
И на кивок Джеймса засмеялся сам.
Так их, наконец, и обнаружили братья Блэк, в результате чего Сириус выкатил претензию. После чего был «обрадован» лучшим другом, потерявшим планируемую невесту. Лицо его было до того растерянным, что и этого пришлось пустить в думосбор. А любопытствующий младший брат был временно выставлен, что, впрочем, не помешало Северусу взять клятву и с мальца… Иначе обсуждать их ближайшие дела было бы не очень удобно.
Оставался всего один день до возвращения в школу, а потому обязанности распределили быстро: Джеймс и Сириус должны были подготовить материал для артефактов-заместителей, а на Северусе оставалось самое сложное — чары.
— Встретимся в Хоге, — бросил, прощаясь, Поттер.
Он все же хоть капельку, хоть временно, но отомстит: никому не расскажет про мантию-невидимку, пока не придумает хороший розыгрыш!
Джеймс Поттер был вынужден признаться себе в том, что от помолвки бывшего недруга с Лили Эванс он только… выиграл! Прошла всего неделя, как они вернулись в Хогвартс, а он уже — наконец-то! — разговаривал с ней как «свой». Рыжая ведьмочка, вернувшаяся в школу позже них на пять дней, в кои-то веки не отшивала его и не отстранялась, причем с полного, хоть и молчаливого, согласия жениха. А еще очень подробно и интересно рассказывала всем интересующимся о… своем несчастье. И о счастье — тоже. Джеймсу даже самому захотелось покататься на горных лыжах и этой… снежной доске.
Северус в очередной раз мысленно похвалил мать и отчима за выбранную для Лили тактику и хорошо продуманную версию с учетом особенностей и, прежде всего, открытого характера девочки. Она не ломалась, не набивала цену своим секретам, рассказывала легко и просто. Ей начали завидовать (надо же, так интересно провести каникулы!) и в то же время — сочувствовать (потерять половину потенциала — это жестокая плата). На то и был расчет. Сам же он предстал этаким благородным персонажем, не давшим отчаяться девочке: при такой семье за будущее можно особо не волноваться.