Вскоре Вайол вернулась с тяжелым подносом, нагруженным хлебом, мясом, сыром, фруктами и графином вина. Она поставила поднос на столик возле моего кресла.
– Ты что, целый полк накормить решила? – спросил я.
– Ничего страшного, даже если ты что-то и не доешь.
– Вот спасибо! А может, и ты ко мне присоединишься?
– Ну, может, что-то из фруктов и съем, – спокойно и весело сказала Вайол.
Пальцы ее скользнули над блюдом, поймали яблоко, и она вернулась на свой диванчик, мурлыча все тот же напев.
– Рэндом говорит, что это твоя песня, – прервавшись, сказала она.
– Это было очень, очень давно, Вайол.
– А в последнее время ты ничего такого не сочинял?
Я хотел было покачать головой, потом спохватился и сказал вслух:
– Нет. Эта часть моей души… пока отдыхает.
– Очень жаль. Такая прелестная мелодия!
– Настоящий-то музыкант в нашей семье как раз Рэндом.
– Да, он очень хороший музыкант. Однако исполнительство и композиция – совершенно разные вещи.
– Это верно. Ну ладно, когда-нибудь, когда все успокоится… Скажи, а ты счастлива здесь, в Амбере? Все ли тебе здесь по вкусу? Нет ли у тебя в чем нужды?
Вайол улыбнулась:
– Мне лишь бы Рэндом был рядом. Он такой хороший!
Я был как-то странно тронут ее детской, восторженной манерой говорить о нем.
– Раз так, то я очень рад, – сказал я. И прибавил: – Рэндом значительно моложе нас… он, возможно, переживал многое более болезненно, чем остальные. Нет ничего более бессмысленного, чем рождение в семье еще одного принца, когда их и без того целая армия. Впрочем, в его детских горестях я не менее виновен, чем другие. Как-то раз мы с Блейзом высадили его на крошечный островок к югу отсюда…
– …а Джерард, едва узнав об этом, отправился туда и вызволил его, – подхватила Вайол. – Да, он мне об этом рассказывал. Неужели твоя вина до сих пор не дает тебе покоя? Ведь прошло столько лет!
– Так ведь и он тоже, наверно, об этом до сих пор не забыл.
– Нет, Рэндом давным-давно уже вас простил. Он об этом рассказывал как о веселой шутке. А еще он рассказывал, как вбил гвоздь в каблук твоего сапога, и гвоздь, выйдя наружу, буквально насквозь проткнул тебе пятку, стоило тебе этот сапог надеть.
– Так это все-таки был Рэндом! Черт меня побери! А я-то всегда винил Джулиана…
– Да, тот поступок действительно беспокоит Рэндома до сих пор.
– Господи, как же давно все это было… – произнес я.
Покачав изумленно головой, я снова принялся за еду, вдруг ощутив страшный голод. Вайол даже несколько минут молчала, давая мне как следует насытиться. Немного утолив голод, я почувствовал необходимость что-нибудь сказать.