И вот как мы теперь живем. Все еще путешествуем, но, пожалуй, больше не блуждаем без цели. Странствуем, но заодно ищем. Это уже не столько скитания, сколько ожидание. Точно пушинка с семечком одуванчика, взлетевшая от дуновения самой милой маленькой девочки, какую только видел мир, парит в солнечных лучах, но ищет почву, ищет, где бы пустить корни, где бы расцвести. Вот так и мы. Вот так и я с Родео. Вот так и я с моим папой: мы в поиске.
И знаете что? К чему-то идти – лучше, чем убегать от чего-то. Никакого сравнения.
Иногда я все равно плачу. Но мне больше не приходится прятать слезы. Когда мне грустно, когда я тоскую по маме или сестрам, я могу просто поплакать. И папа кладет мне руку на плечо. А иногда плачет вместе со мной. И это просто жуть. Но мне нравится.
Ну да. Может, я слегка сломлена горем. Может, душа у меня слишком ранимая. Но я думаю о Вэл, и о Сальвадоре, и о Лестере, и мне кажется, что это ничего. Может, мы все слегка чем-то сломлены. Может, мы все немножко слишком ранимые. Может, потому-то мы настолько нужны друг другу.
Каждое утро Родео спрашивает меня, куда я хочу поехать, и если у меня есть свое мнение, я его высказываю. И я знаю, что если в следующий раз я скажу ему, что хочу наведаться в Поплин-Спрингс, штат Вашингтон – а этот следующий раз обязательно наступит, – туда мы и поедем.
Я больше не оберегаю папу от всего на свете. Мы оберегаем друг друга.
В моей комнате под кроватью лежит коробка. В коробке лежит сокровище. Точнее, целая куча сокровищ. Иногда я сижу и разглядываю их. Иногда мы сидим и разглядываем их вместе.
А еще я завела для нас новую традицию. Почти каждый вечер, прежде чем лечь спать, мы оба рассказываем по одному воспоминанию. Одно воспоминание в день. Воспоминание о нашей семье. Это может быть воспоминание о чем-то важном или воспоминание о чем-то ерундовом, воспоминание грустное или воспоминание счастливое. Все равно какое. Иногда я их записываю и складываю в коробку.
Я помню вечер накануне возвращения. Как я боялась, что, стоит мне вернуться, я почувствую, что мамы и сестер больше нет. Что ж, их больше нет. Но, боже мой, они никуда не исчезли. Ничего подобного. Теперь-то они есть. И никогда больше не исчезнут.
И вот однажды мы увидели это. Зеленый указатель над автострадой, а на указателе – название города. Города, куда мы заезжали несколько лет назад, города, который нам понравился. И даже полюбился. Город маленький, люди приятные. Город, к которому мы, может быть, держали путь, но притворялись, что просто так катаемся. По городу протекает река: она всегда в движении, но никогда никуда не пропадает. Есть булочная, где продаются большие круглые караваи из бездрожжевого теста: со сливочным маслом – просто пища богов. Есть школа с большим футбольным полем. А у прачечной всегда стоит фургон с тако. А летом даже работает кинотеатр, где можно смотреть кино, не выходя из машины. Отличное местечко. Городок, к которому, пожалуй, стоит примериться.