Передохнув пару минут, я поднялся и, выставив меч перед собой, пошел вперед. Напоследок я обернулся, чтобы посмотреть, какой-путь я проделал по узкому уступу.
– Вот же нулячья мера, – выругался я.
Отсюда было прекрасно понятно, что те отверстия – это следы огромного насекомого, которое по стене проползло прямо сюда. Кое-где на стене было видно кровавые мазки от унесенного тела Ридара.
Каждый камень я обходил на расстоянии, опасаясь внезапной атаки. Иногда я останавливался, чтобы прислушаться. Что-то гудело на дне пропасти, иногда доносился тихий треск камешков, но звуков, издаваемых животными, я не слышал.
Я резко напрягся, почуяв опасность. За одним из камней жирная тень шевельнулась, и оттуда на меня полетела многоножка. Я еле успел отпрыгнуть, и рубанул мечом.
Клинок врубился в морду твари, брызнула зеленая кровь. Трепыхающаяся туша, перебирая лапками, упала к моим ногам. Жвала попытались достать мою ногу, но я всадил меч сверху в голову, пробив тонкий хитин, и провернул.
– Однозначно лучше ножа, – улыбнулся я, вытаскивая меч.
Тут меня резко толкнули в спину, и я полетел вперед, споткнувшись об труп насекомого.
Жвала второй многоножки только скрипнули по моему доспеху, не причинив вреда, и я, сгруппировавшись, перекатился и вскочил на ноги. Меч я в этот раз не выронил.
Огромное насекомое угрожающе подымало голову, стучало челюстями и не спеша переползало через труп мелкого сородича. Я тихонько отступал назад, держа наготове меч.
Эта многоножка была невероятно крупной, почти как та, панцирь которой я таскал на себе.
– А тебя не учили, что нападать со спины нехорошо? – спросил я.
Тварь мне не ответила, только заверещала, прыгнула сразу на полметра вперед, стала изгибаться, выбирая точку для атаки. Я неотрывно следил за ней.
Вдруг насекомое встрепенулось, с ужасом засвистело, десятки его глазок расширились, и оно, прижав голову к земле, стало отступать.
– Что, испугалась? – я усмехнулся.
Многоножка, не издав ни звука, резко развернулась и убежала прочь, исчезнув за камнями. И в этот момент по моей спине пробежали мурашки, предупреждая о новой опасности.
Прежде, чем обернуться, я отпрыгнул вперед на пару шагов.
За спиной, в трех метрах от меня, стоял скорпион. Не человек, именующий себя зверем из рода Зеленых Скорпионов, а членистоногое чудовище. Каждая его клешня была длиной с мой меч, бронированное тело покоилось на метровых ногах, а огромное жало нависало сверху, намного выше моей головы.
Его панцирь был до того толстым, что покрылся роговыми наростами. Россыпь глаз смотрела на меня, не мигая. Клешни и жало до сих пор были измазаны в крови. Из пасти между челюстями раздавался уже не свист, а утробный рокот.