— Когда вылет? — деловито осведомился Быков.
— Через три часа, — сказал Майкл, сверившись с таймером.
— Тогда я за вещами.
— Давай, Дима, — сказала Джейн. — И помни: если ты надумаешь сбежать, никто тебе претензий не предъявит.
— Я не сбегу, — пообещал он.
И это было чистейшей правдой.
Из Китая в Запорожье прямиком не попадешь, нужны обходные пути. Пришлось лететь сначала в Стамбул, а это, знаете ли, семь с половиной тысяч километров и полсуток пути. К счастью, Майкл Чернов расщедрился на бизнес-класс, так что полет проходил с максимальным комфортом.
Еще в аэропорту Быков спросил, сколько он должен за билеты, но Майкл широким жестом отверг его предложение.
— Потом рассчитаемся, — сказал он.
Очутившись в салоне «Эйрбаса», Быков спросил себя, почему до этого дня он никогда не летал бизнес-классом. Потом нашел в интернете стоимость одного билета и решил, что лично ему дополнительный комфорт не нужен. Ни этот простор, ни удобный столик между креслами, ни возможность сидеть или полулежать в любой позе, ни пульт с доступом к любым масс-медиа, ни особо радушное отношение стюардесс. Хотя, конечно, это были проделки той самой пресловутой жабы, которая нас давит, когда нам жалко расставаться с деньгами.
Отсек для богатых путешественников был заполнен лишь наполовину, так что Быкову выпало сидеть одному. Регулируя кресло, которое сгодилось бы для командного центра управления какого-нибудь межпланетного корабля, он с удовольствием вспомнил, что здесь его непременно накормят вкусным обедом, а потом еще поднесут порцию-другую виски или бокал хорошего вина, и оно будет не рисовым, нет, черт возьми, не рисовым, а виноградным, каким и положено быть этому напитку.
Самолет мягко тронулся с места и, ускоряясь, побежал по бетонной полосе. Находясь в приподнятом настроении, Быков проводил землю взглядом и через несколько минут уже видел перед собой лишь сплошное поле белых облаков, которые только снизу воспринимались как темные дождевые тучи. Здесь, наверху, светило солнце и за ослепительной синевой небосвода угадывалось близкое присутствие космоса.
Подошел Майкл, по-хозяйски расположился рядом и без перехода спросил:
— Кто такой Сагайдачный, знаешь?
— Знакомая фамилия, — сказал Быков, хмуря лоб.
— Несет Галя воду, коромысло гнется…
— Какая Галя?
— Украинские песни любишь?
— Не то, чтобы очень.
— Ой, на гори та й жнэци жнуть, — немелодично пропел Майкл и пояснил: — Это песня про Сагайдачного. Народная. Гей! Долю-долю, гей! Казаки идут.
Он рассмеялся, видя замешательство собеседника. Но не напрасно Быков обладал поистине энциклопедическими знаниями и память имел феноменальную.