Они сели за столик ровно посередине зала, Цо злобно ухмылялась.
— Они, оказывается, думали, что я приехала расследовать их подпольные делишки. Сопротивление, блин, хрéново.
— А ты, значит, объясняла, что этого не может быть?
— Ну конечно.
— То есть отношения между стратами таковы, что они, э-э, а — точно знают, что они друг другу не друзья; бэ — обе страты понимают, что верхи с ситуацией не справляются; вэ — верхи готовы выкинуть бешеные деньги на приведение ситуации на станции к их пониманию порядка, но не на примирение? Ну и понятно, что заявить — одно, а делать — другое, тут такое в порядке вещей, все этого и ожидают, как штатного развития событий.
Цо поводила в воздухе палочками, глядя в пространство.
— Пожалуй, что всё так, если предполагать, что эта тетка — не дура, а она, несмотря на весь этот цирк, не дура.
— Почему ты так думаешь?
— Ну, например, потому, что она не стала стрелять. И потому, что в столовой была большая очередь. И вообще, нас как от дома вели, так и ведут, а мы культурно поели и уже сейчас пойдем назад без всяких, понимаешь, подозрительных встреч. Нет, тетя не дура.
Михаил оглянулся. Затор давно рассосался, хвоста через всю столовую как не бывало, люди подходили сразу к стойке, брали подносы, набирали еду и быстро рассчитывались.
— Тогда это еще значит, что она обладает очень… большой… не то слово — широко вариативной властью.
— Фоновый авторитет, — сказала Цо и потрогала свой шрамик.
— Я хочу много, много знать про эту практику! — яростно сказал Михаил.
— Фас, — тихо сказала Цо и уткнулась в свою тарелку.
Михаил криво ухмыльнулся и ничего отвечать не стал.
Обратно к сударыне Стуц они не пошли — у Цо возникла идея. От Михаила требовалось молчать и зыркать по сторонам, а если повезет — собеседовать по протоколу заявки (ой, как необычно-то), сама Цо несколько раз глубоко вздохнула, пару раз щелкнула пальцами и поперла вверх по этажам с полным пренебрежением к лифту.
А здесь-то Михаил еще и не был! Лестница упиралась в закрытую дверь, та вежливо требовала предъявить что-то. Цо предъявила. Дверь попросила удалить второго проходящего. Цо потребовала оператора, оператор долго не отвечал, Цо начала надиктовывать на браслет про оказание сопротивления законным действиям федерального агента, оператор наконец отозвался, дверь молча отъехала в сторонку.
Михаил шел вслед за Цо, привычно зыркал, прислушивался и невольно тянул носом. Здесь пахло по-другому. Не было растений — строгие стены в два тона, равномерно светящийся потолок, такой же пол. Этажом ниже жили люди, а тут был офис.