— Обо всех предыдущих деньгах придется, я полагаю, забыть даже при самом оптимальном исходе, — сказала одна из женщин средних лет.
— Это наверняка, — ответила Цо, — если они хоть как-то задокументировали право распоряжаться финансами станции. Я не финансист, я по убийствам, извините. Может, специалист и найдет какие-то зацепки. А так, думаю, готовьтесь к долгим и дорогим международным судам. Когда вы отожмете объекты системы обратно потомкам первопоселенцев, тогда вздохнете — но быстро это не получится, не бывает.
Женщина огорченно вздохнула, широким жестом налила полный стакан морса и залпом выпила.
— А сколько из населения станции сейчас потомки Гели? — спросил Михаил.
— Все, — недоуменно ответила крупная женщина.
— Ну, не все, — поправил ее старичок, — но тысяч десять наверняка.
— Вы понимаете, я тут прочел биографию Джюда в, м-м-м, учительской библиотеке, — начал Михаил, но понял, что ничего этим не объяснил, — и… но мне нужна ваша помощь.
— Какая помощь? — тоном человека, беседующего с глубоко умственно отсталым ребенком, спросил молчавший до сих пор мужчина.
— Кто из вас, здесь присутствовавших, лично воспитывал детей? Чем больше, чем лучше.
Женщины средних лет переглянулись.
— Я, наверное, больше всех, — сказала старушка и улыбнулась.
— У меня совершенно дурацкие с виду вопросы, и я не хочу основной разговор перебивать, — сказал Михаил, — можно я к вам пересяду поближе?
Цо задумчиво поглядела ему вслед и повернулась к остальным взрослым:
— Можно мне еще торта?
— А в кредит можно выучить кондиционированного финансиста? — одновременно спросил мужчина.
— Можно, — прозвучало хором. Молодежь захохотала. Парень, который не ел торт, спустил с колен перепачканного малыша, тот пошагал по своим делам. В дверях топтались двое бородатых юношей, мешая посетителям входить и выходить. Рядом с именинницей встали сразу трое парней и затянули что-то хором а капелла.
— Мне нужно понять про Гелины колыбельные, — тихонько сказал Михаил, — они же все такие занудные?
— Колыбельная и должна быть занудной, а то кто ж уснет? — улыбнулась пожилая дама.
— Вопрос в том, насколько. Так, чтобы «да и да, и нет, и нет, и нет еще четыре раза, да и нет, и да и нет, и нет два раза, да и да» — я такого в жизни не слыхивал. Обычно колыбельная какую-нибудь историю рассказывает. У нас, например, поют: «Придет серенький волчок и укусит за бочок», — сказал Михаил.
Старушка отшатнулась.
— Мамочки! Да кто ж уснет-то от такого!
— Ну, это старая, доисходовская колыбельная. Я засыпал.
— Ну нет, — решительно сообщила пожилая дама, — я такого малышам петь не буду.