— Нам пришлют, — пожала плечами Цо, — не сомневаюсь.
Прислали буквально на третий день. На видео, снятом с большого расстояния, на фоне плотного метеоритного роя плыл большой бублик неправильной формы. На бублике сидела… муха?.. космический катер не самых маленьких размеров.
— Гондола, — ткнула пальцем Цо.
— А врата в бублике?
— В чем?
— Э-э, в торе?
— Уже нет. Гондолу отогнали, тор взорвали к чертям, врата уже прошли. Разведочный корабль официально арендовали на Линдо, тут уже не подкопаются.
— Я только одного не понял, — сказал Михаил, — этот парень, который носки забыл, как он собирался скрывать убитого напарника?
— Уже не спросишь, — буркнула Цо. — Ха! Вачовски уже подали с Зихао иск о признании восьмых врат их собственностью как найденных покойным судьей.
— Сумеют? — с тревогой спросил Михаил.
— С моим докладом-то? Не сумеют.
Еще через пять часов Цо получила письмо, из которого следовало, что генная карта Ангелы Мазжонек действительно подтверждает высокую степень родства с зарезанным напарником Шлезингера, но ни одно из имен двадцати трех пропавших без вести мужчин с Мазжонек не связывается.
Цо, подняв брови, посмотрела на Михаила.
— У нее, поди, фамилия по мужу, — ответил тот.
— В смысле?
— Ну, подай запрос: поиск по девичьей фамилии. В куче культур женщина, вступая в брак, меняет фамилию. Наверняка в списках выживших детей она еще значится с другой фамилией. Что они там, всю жизнь теперь будут твоей помощи просить?
Цо пожала плечами и настучала запрос. Сутки спустя ответ пришел, усыпанный восклицательными знаками. Девичья фамилия Гели отыскалась, и Вацлав Гамба, триста лет проведший в списках без вести пропавших, наконец вернулся домой.
Михаил потихоньку разбирал свои записи, планшет дымился — в переносном смысле, конечно. На пятой пересадке им пришлось трое суток ждать попутного транспорта, они сняли микрономер на двоих — «для попутчиков без секса» — и долбили каждый по своим клавишам, прихлебывая местный напиток (назывался он кофе, но чем был фактически, Михаил бы не взялся судить).
— Что мне про доноров в доклад написать? — деловито спросила Цо.
— А они там точно нужны?.. Мы, во-первых, в них толком не разобрались, а во-вторых, как ты их к расследованию пристегнешь?
— Ну я обязана объяснить, почему население нас опасалось, опасалось — и вдруг резко за нас впряглось. Отчеты-то у нас не дураки читают.
— Тогда сейчас соображу, что мы знаем достоверно. Донорство станции Смоковетс — этносоциальная практика маркирования лиц, совершивших акт самопожертвования в интересах жителей станции…