Большинство москвичей поддержало действия водителей большегрузов — согласно опросу «Левада-центра», в той или иной степени с акцией дальнобойщиков против «Платона» были солидарны 71% жителей столицы[58]. Поддержал «антиплатонистов» и музыкант Юрий Шевчук, который в интервью радиостанции «Говорит Москва» заявил о необходимости референдума при принятии таких решений, как ввод системы «Платон»[59], а позже выступил перед дальнобойщиками в Химках.
Что заставило Владимира Путина прервать свое молчание? Страх перед перерастанием бунта дальнобойщиков в революцию по всей стране? А может быть, ему просто не доносили истинные масштабы коммуникационной катастрофы?
Так или иначе, 17 декабря, спустя более месяца с начала конфликта, Путин высказался о «Платоне». Молчание президента дорого обошлось российскому бюджету. В ходе пресс-конференции Путин заявил о необходимости отмены транспортного налога для водителей большегрузов[60]. При этом президент отметил, что все вырученные за счет «Платона» деньги идут в бюджет, а не «к кому-то в карман». По существу, новый платеж был отменен льготой по налогу. Дальнобойщики добились своего. Хотя система «Платон» отменена не была, но льготы на налог и уменьшенные в 100 раз штрафы свели на нет увеличение затрат со стороны автоперевозчиков. Коммуникационное сражение закончилось.
Анализ ситуации
Судя по всему, Дмитрий Медведев был уверен в быстрой и легкой победе. В рамках коммуникационного «блицкрига» правительства были подготовлены тезисы о том, что нежелание платить в системе «Платон» — это провокации со стороны «серых» перевозчиков, не желающих платить налоги. Неплохая попытка сместить акцент (см. заповедь номер 1), однако она обернулась провалом и по сути удалением правительства с арены коммуникационной схватки. Почему?
«Серых» перевозчиков оказалось так много (или они были коммуникационно гиперактивны), что посыл правительства стал выглядеть откровенной демагогией. В результате дальнобойщики просто перестали воспринимать правительство как субъект для договоренностей и диалога, перейдя к поиску контакта непосредственно с президентом. Все попытки правительства исправить ситуацию приводили к обратному результату. А такой провал, как встреча с подставными представителями дальнобойщиков для демонстрации якобы переговорного процесса, окончательно вывел правительство из коммуникационной схватки.
Для погашения конфликта Министерству ни в коем случае нельзя было обманывать и обвинять протестующих и входить с ними в конфликт. Чтобы не допустить колонны большегрузов, идущие со всей страны «на Москву», Минтранс должен был провести в субъектах открытые совещания с протестующими, приглашая местные и федеральные СМИ, включиться в решение проблемы, создать специальную рабочую группу. Дальнобойщики «выпустили» бы пар на местах, а министерство в диалоге с ними смогло бы подготовить план решения вопроса. Увы, как это часто бывает в российской действительности, в ситуации с «Платоном» регулятор воспринял возможную уступку и диалог с водителями как «прогиб». В конце концов, ему пришлось «прогнуться» и снизить штрафы в сотни раз, а потом и вовсе засчитать оплату «Платона» в качестве транспортного налога. Но произошло это ценой многомиллионных потерь бизнеса, массовых акций по всей стране и даже человеческой жизни — во время протестов один дальнобойщик трагически погиб.