Если согласиться с Кадыровым и оценить коммуникационную атаку сторонников Голунова как политическую провокацию, то надо признать ее успешность. В дни проведения ПМЭФ и по его итогам сюжету о задержании журналиста, согласно данным системы анализа медиасреды «СПАРК-Интерфакс», было посвящено более 6800 новостей — вдвое больше любого отдельного события ПМЭФ, которое освещали СМИ, даже подведения итогов форума и, что самое неприятное, встречи Путина с председателем КНР Си Цзиньпинем. Не помогла даже поддержка государственных СМИ — по данным мониторинговой системы «Медиалогия», с 7 по 9 июня на федеральных телеканалах упоминаний дела Ивана Голунова было в три раза больше, чем Петербургского форума (305 против 106). Информационная повестка форума была испорчена.
Уже с вечера 7 июня ситуация с Голуновым начинала обретать значительный коммуникационный резонанс за пределами России. В течение двух дней в поддержку журналиста выступили Европейская федерация журналистов, Международная неправительственная организация «Репортеры без границ», Совет Европы по защите журналистов. Негативно высказались о деле Голунова пресс-секретарь посольства США в Москве и генеральный секретарь Совета Европы.
На следующий день суд изменил меру пресечения Голунову на домашний арест. Журналиста у здания суда приветствовали сотни сторонников. Однако это не означало завершения коммуникационной войны. Тем более, что коммуникационные противники Голунова в лице МВД приготовили контратаку.
https://www.youtube.com/watch?v=DEu5yqkxUHk
Свою версию о причинах ареста журналиста и ходе следствия полицейские представили 9 июня в эфире телеканала «Россия 24»[83] только спустя три дня после задержания Голунова. О деле публике рассказал начальник отдела по контролю за оборотом наркотиков УВД по ЗАО Москвы Андрей Щиров. Он заявил, что полицейским было известно о наркокурьере по имени Иван, который часто бывает в Латвии (именно там находится редакция «Медузы»), и они знали номер его мобильного телефона. Опираясь на эти сведения, журналиста «взяли в обработку» и наблюдали за ним с марта 2019 года. Полиция предполагала, что Голунов изготавливает и продает наркотики в ночных клубах Москвы. О фотографиях нарколаборатории, сделанных якобы в квартире Голунова, оперативник заявил как об ошибке пресс-службы: в один с задержанием журналиста день полицейские провели другое следственно-оперативное мероприятие по поимке наркодельцов. Щиров отдельно подчеркнул, что дело Голунова никак не связано со вторым делом. Получалось, что полицейские лгали уже дважды. Сначала — когда все опубликованные фото были названы фотографиями квартиры Голунова, потом — когда снимки не из квартиры журналиста называли фотографиями якобы по делу группы лиц, в которую входил Голунов. Получается, сразу две заповеди коммуникационной войны были нарушены дважды: «не лги» и «стой на своем». Они лгали, потом признавались в этом и отступали на шаг. Ожидать чего-либо, кроме фатального коммуникационного уничтожения, было бы наивно.