Однако коммуникационные сюрпризы в программе «Дежурная часть» канала «Россия 24» на этом не закончились. В материале вдруг появилась информация о нетрезвом состоянии Голунова во время его задержания. Корреспондент Денис Новожилов рассказывал, что журналист был пьян, при этом в кадре крупным планом демонстрировалась справка о трезвом состоянии задержанного.
Скандал с бесконечными подтасовками со стороны силовиков и государственных СМИ достиг такого накала, что главный редактор телеканала Евгений Бекасов немедленно заявил[84], что некорректную информацию уберут из следующих выпусков программы. И действительно, позже репортаж был изменен, и дело было представлено репортерами как введение в заблуждение корреспондентов со стороны следствия. История ареста Голунова все больше походила на фарс и начала транслироваться в соцсетях как доказательство несостоятельности правоохранительных структур России в целом. Произошло масштабирование темы (см. заповедь номер один), причем в крайне невыгодном для власти свете.
На спасение безнадежной коммуникационной ситуации вышла старая гвардия. Пресс-секретарь президента Песков попросил не переносить ошибки в деле Голунова на работу системы в целом: «Это конкретное дело породило некоторые вопросы, большое количество вопросов. Мы это видим и тщательно фиксируем. Но, отталкиваясь от этого дела, делать обобщающие выводы о недоверии к целой системе, я считаю, было бы неправильно. Сама по себе ошибка — она возможна, потому что везде работают люди. Нигде и никогда нельзя исключать ошибок. Ошибки допускают в том числе и журналисты, когда пишут те или иные материалы. Притом в большом количестве. Главное — потом признавать эти ошибки и объяснять, как они получились. С тем, чтобы они не повторялись впредь»[85]. Пресс-секретарь президента попытался использовать известный прием коммуникационной войны — перенос темы (см. заповедь номер два). В данной ситуации предлагалось сузить масштаб проблемы до человеческого фактора. Однако доводы Пескова не произвели впечатления. Было уже поздно.
10 июня в деле Голунова стало днем, который войдет в историю российской журналистики: первые полосы самых авторитетных деловых изданий — «Ведомости», РБК, «Коммерсантъ» — вышли с одинаковым заголовком: «Я/Мы Иван Голунов»[86]. Содержание выпусков также было посвящено ходу дела. Почти за 30 лет существования независимой российской журналистики это был первый подобный случай единения. Уже с утра невозможно было найти тираж этих газет — их скупили моментально. В связи с этим дефицитом некоторые счастливые обладатели экземпляров пытались спекулировать и продавать в сети газеты за тысячи рублей. Сам выход этих первых полос стал отдельным инфоповодом в рамках дела Голунова, придавая ему еще больший резонанс и масштаб.