Яванский танцор в декоративном вращающемся кресле из тикового дерева, закрепленном в очке промеж известняковых ягодиц, совершая ритуальные телодвижения, насаживает на свой хуй юного американца – рыжие волосы, ярко-зеленые глаза. Мальчишка сидит, пронзенный, лицом к танцору, который приводит себя в круговращательное движение и поливает кресло жидкой субстанцией. «И-и-и-и-и!» – визжит мальчишка, пока его сперма струится на тощую смуглую грудь танцора. Одна вязкая капля попадает танцору в уголок рта. Мальчишка пальцем запихивает ее ему в рот и смеется: «Вот это, старина, я и называю отсосом!»
Две арабские женщины со зверскими рожами стащили трусы с маленького светловолосого француза. Они дрючат его красными резиновыми хуями. Мальчик рычит, кусается, брыкается, а когда его член встает и извергает семя, лишается сил и заливается слезами.
Лицо Хасана распухает, наливаясь кровью. Губы становятся лиловыми. Он срывает с себя костюм из банкнот и швыряет его в открытое хранилище, которое бесшумно закрывается.
– Здесь «Зал свободы», братва! – орет он со своим псевдотехасским акцентом. Не сняв десятигаллоновой шляпы и ковбойских сапог, он отплясывает «Ликвифракционистскую джигу», заканчивая гротескным канканом под мелодию песни «Она вызвала сильную жару».
«Тому и быть! И нет запретных дыр!!!»
В воздухе, на причудливых страховочных ремнях с искусственными крыльями, совокупляются парочки, кричащие, как сороки.
Одним точным касанием помогают друг другу эякулировать в пустом пространстве воздушные гимнасты.
Эквилибристы ловко отсасывают друг у друга, балансируя на шестах и стульях, наклоненных над пустотой. Теплый ветерок приносит из туманных глубин запахи рек и джунглей.
Сотни мальчиков резко падают сквозь крышу, подергиваясь и брыкаясь на концах веревок. Мальчики висят на разных уровнях – одни под самым потолком, другие в нескольких дюймах от пола. Прелестные балийцы и малайцы, мексиканские индейцы с невинными свирепыми лицами и ярко-красными деснами. Негры (зубы, пальцы, ногти на ногах и лобковые волосы позолочены), юные японцы, гладкие и белые, как фарфор, венецианцы с золотисто-каштановыми волосами, американцы со светлыми или темными вьющимися волосами, спадающими на лоб (гости с нежностью откидывают их назад), угрюмые белокурые поляки с карими звериными глазами, арабские и испанские уличные мальчишки, юные австрийцы, розовые и изящные, с едва заметной тенью светлых лобковых волос, усмехающиеся немецкие юноши вопят «Хайль Гитлер!», когда под ними открывается люк. Соллуби хнычут и обсираются.