Гадкий, распутный мистер Богатей-Плебей жует свою гаванскую сигару, развалившись на флоридском пляже в окружении глупо улыбающихся светловолосых катамитов:
– У одного типа есть латах, вывез его из Индокитая. Он это дело так понимает: латаха он повесит, а друзьям пошлет небольшой рождественский фильмец. Короче, у него, значит, две веревки – одна хитроумная, которая растягивается, другая самая что ни на есть настоящая. Только вот латаха-то этого вдруг обуревает жажда мести, он напяливает свой костюм Санта-Клауса и устраивает подмену. Тут тебе и рассвет. Тип надевает одну веревку себе на шею, а латах поступает как все латахи – надевает другую. Люки открываются, тип вешается взаправду, а латах стоит себе со своей балаганной резиновой веревкой на шее. Ах да, латах копирует каждое подергивание, каждый спазм. Три раза кончает. Да, этому продувному юному латаху палец в рот не клади. Я взял его экспедитором на один из своих заводов.
Ацтекские жрецы снимают с Голого Юноши одеяние из голубых птичьих перьев. Они укладывают его спиной на известняковый алтарь и надевают ему на голову хрустальный череп, скрепляя две полусферы, затылочную и лобную, хрустальными винтами. На череп струится водопад, ломающий мальчику шею. В радуге, на фоне восходящего солнца, он извергает семя.
Резкий белковый запах спермы насыщает воздух. Гости лапают подергивающихся мальчиков, сосут их члены, вампирами виснут у них на спинах.
Голые телохранители вносят «железные легкие», полные парализованных юношей.
Из громадных тортов ощупью выбираются слепые мальчики, из резиновой пизды выскакивают выродившиеся шизофреники, мальчишки с жуткими кожными болезнями выходят на берег из черного пруда (ленивые рыбы клюют желтое говно на поверхности).
Человек в белой сорочке с галстуком, голый ниже пояса, если не считать черных подвязок, галантно беседует с Пчелиной Маткой. (Пчелиные Матки – это старухи, которые окружают себя педиками, образующими «пчелиный рой». Это безобразный мексиканский обычай.)
– А где же статуи? – При разговоре у него действует лишь половина лица, вторая перекошена после Пытки Миллионами Зеркал. Он бурно мастурбирует. Пчелиная Матка продолжает беседу, ничего не замечая.
Диваны, кресла, весь пол начинают вибрировать, и гости от сотрясения превращаются в расплывчатых серых призраков, визжащих в хуекрылой агонии.
Под железнодорожным мостом дрочат двое мальчишек. Поезд сотрясает их тела, заставляя извергнуть семя, и его гудок замирает вдали. Квакают лягушки. Мальчишки вытирают сперму с тощих смуглых животов.