Единственно, кого нам стоило бы всерьез опасаться, были проклятые русские. Для того, чтобы парировать эту угрозу, мы установили батареи в двух точках пролива Босфор, там, где его ширина составляла всего три кабельтовых в одном месте и четыре в другом. Единственный путь, по которому русские корабли могли дойти до Константинополя, был надежно перекрыт.
Конечно, турки могли бы попробовать атаковать наши батареи с суши, но для этого им надо будет сначала прийти в себя, подвести войска, а это, если учесть, что их штаб был уничтожен в первую очередь, произошло бы не скоро. Так что пока можно не спеша заняться городом.
Следующим актом устрашения должна стать высадка десанта прямо на причал у Топкапы – после разрушения стены дворца артиллерийским огнем. Отряд, до того обстреливавший Таксим, переключился на приморскую стену султанского дворца, и корабли с десантом одновременно начали движение по направлению к причалу… Еще немного, подумал я, и дворец будет в наших руках.
Тут я услышал странное гудение в воздухе, – над нами появилось нечто, напоминающее помесь гигантской стрекозы и головастика. Три дня назад мы ее увидели впервые: тогда некоторые из наших людей, прослышав про разгром французского флота в Севастополе, где они наблюдали подобное «насекомое», ударились в панику. Но «стрекоза» мирно облетела стоянку нашего флота, а затем удалилась на север, вдоль Босфора. Вчера же она летала на юг, к Дарданеллам, но тоже никаких враждебных действий не предпринимала.
Так что никто ее больше не боялся. Но вдруг у нее под брюхом появился дымный шлейф, затем еще один, и еще… Наши корабли начали гореть. Первым взлетел на воздух «Боскауэн», за ним – еще два корабля.
Я громко скомандовал:
– Шлюпку мне! Быстро!
Но я опоздал: пока ее спускали на воду, огненная стрела ударила в борт «Британии». Языки пламени, вырвавшиеся из световых люков и орудийных портов, страшный взрыв – и я уже лечу по небу, словно клочок бумаги. Потом я увидел морские волны, быстро приближавшиеся ко мне. Удар о воду оказался весьма болезненным. Пучина сомкнулась надо мной, но я все же сумел вынырнуть на поверхность и ухватиться за кусок реи.
Меня должны были спасти – ну не может быть так, чтобы никто не бросился спасать адмирала ее величества. Уцелевшие корабли на всех парах удирали подальше от этого страшного места, а дымные шлейфы тянулись от страшной стрекозы то к одному, то к другому кораблю моей эскадры.
Скоро русская (а чья же еще?) стрекоза ушла на запад, но остатки нашего флота продолжили паническое бегство. Возвращаться и спасать меня они явно не собирались…