Другие корабли тем временем превращают в груду развалин турецкий Генеральный штаб и прилегающие к нему здания в Таксиме, к северу от Золотого Рога. Вся оборона города управляется именно оттуда, хотя у турок и было запланировано эвакуировать штаб в казармы в Скутари. Не судьба, милые мои османы: вели бы вы себя хорошо, ничего бы этого не случилось…
Когда ко мне позавчера прибыл наш офицер связи и сообщил, что британского посла арестовали по ложному обвинению, я немедленно послал к султану своего заместителя, адмирала Эдмунда Лайонса, с требованием немедленно освободить виконта Стрэтфорда де Редклиффа, принести извинения ему и Британии и выплатить компенсацию за противоправные действия.
Но султан даже не принял барона Лайонса. С ним переговорил их великий визирь, некто Эмине-паша, который издевательским тоном сообщил, что человека, организовавшего покушение на посланника султана, по всем турецким законам следует посадить на кол, кем бы он ни был.
Но, из уважения к чувствам союзников, ему всего-навсего отрубят голову. На слова адмирала, что все это клевета, либо информация о вине нашего посла получена под пытками, «недопустимыми в цивилизованном обществе», Эмине-паша выдал ему сокращенный перевод протокола допроса как самого сэра Каннинга, так и какого-то поляка Замойского, а также прочих сомнительных личностей. А насчет пыток, адмиралу было предложено посетить арестованного, чтобы удостовериться в его полной телесной неприкосновенности. И действительно, как рассказал мне Лайонс, виконт выглядел целым и невредимым, хотя и изрядно напуганным.
Тем не менее адмирал по моему приказу предъявил визирю ультиматум, на что Эмине-паша, пообещав передать его султану, приказал адмиралу покинуть дворец. Двадцать четыре часа минули вчера в восемь часов вечера. А вот сейчас, когда склянки пробили половину седьмого утра, когда только-только начало светать, на спящий город обрушились сотни бомб и ядер.
Одновременно корабли второго отряда, подойдя вчера поздно вечером к французскому флоту, точнее, к тому, что от него осталось после Севастополя и Варны, расстреляли в упор корабли под трехцветным флагом. Французы даже не поняли, что произошло. Затем подверглись обстрелу и турецкие корабли, кучно стоявшие на якоре чуть поодаль. Шансов на спасение у них тоже не было. Вот загорелся один, потом второй, третий, четвертый… Некоторые пытались сбежать, но мы не оставили им никаких шансов – наши ядра топили их один за другим. С их стороны прозвучало всего несколько пушечных выстрелов: но ни один из кораблей моей эскадры не получил видимых повреждений.