Неизвестно, сколько времени прошло, когда я пришел в себя. Лежал я на сене, в какой-то отчаянно скрипящей повозке. Веки у меня дрогнули, и тут в моих ушах прозвучал любимый голос, который на родном английском языке произнес:
– Милый, лежи спокойно, похоже, что у тебя сотрясение мозга.
«Ну все, – подумалось мне, – видно, я уже на том свете. Вот только непонятно, что тут делает моя Мейбел?»
А моя любимая тем временем продолжала:
– Мы отбились от этих бандитов, спасибо тебе.
«Нет, не похоже, это на рай. Но и на ад тоже не похоже. Значит, я жив…»
Немного подумав, я задал единственный правильный в данном случае вопрос:
– Милая, а какого хрена ты здесь делаешь?
Конечно, слово «хрен» было несколько другим – английским словом, тоже состоящим из четырех букв, причем слово сие было из числа тех, которые порядочная девушка знать не должна. Но та лишь обняла и поцеловала меня, после чего заставила проглотить ложку какой-то горькой гадости. И я опять провалился в забытье.
Очухался я уже на койке в большой палатке, и первое, что увидел, – сидящего на корточках капитана Ильина, глядевшего на меня впервые за все время нашего с ним общения без ехидства, вполне дружелюбно.
– Ну, тезка, ты даешь… Тринадцать зарубок можешь добавить себе на приклад. Эх, расскажешь кому – ни за что не поверят. Ничего, что я с тобой на «ты»?
– Конечно! Только вот кто стрелял по этим бандитам из фургонов? Если бы не он, мне несдобровать.
– Не «он», а «она». Это невеста твоя устроила небольшое сафари. Двоих положила, еще одного подранила.
– Гони ее на хрен обратно в тыл, – выпалил я.
– Вот то же самое я хотел сделать и с тобой, – усмехнулся он. – Ладно, КМБ ты, как видим, провалил, но это ничего не значит. Разрешаю тебе, когда оклемаешься, свободную охоту. Только согласно правилам, если только у тебя это получится. Я вот тебе книжицу полезную принес про действия снайпера: почитай на досуге, когда голова болеть перестанет.
– А что с Мейбел?
– Тут надо с ее начальством переговорить. Впрочем, вон она идет. Оставлю-ка я вас, голубков, наедине. Бывай, тезка, – и Коля Ильин, поднявшись, похлопал меня по плечу и направился к выходу.
16 (4) ноября 1854 года.
Степи Западного Причерноморья.
Протоиерей Дамиан Амвросиевич Борщ, старший священник 45-го Азовского пехотного полка
Когда командир полка, полковник Николай Павлович Криденер, скомандовал привал, я, по своему обычаю, начал петь акафист Пресвятой Богородице. Но успел я дойти лишь до конца третьего икоса[9]:
…Радуйся, всего мира очищение.
Радуйся, Божие к смертным благоволение;