«Черновой набросок» Ленина был наброском программы в эпоху первых шагов пролетарской диктатуры. Еще не были — да, пожалуй, и не могли быть — нащупаны правильные основы хозяйственной политики (хотя подступы к решению задачи были сделаны). Теоретически Ленин говорил уже тогда о возможности разных переходных ступеней к социализму. Но их точная формулировка еще не была «найдена», и только массовый опыт наметил последующие решения. Некоторые «умники», крепкие задним умом, могут, конечно, открыть в этих черновиках немало «наивностей» (обязательные записи каждой сделки в потребительско-рабочие книжки, замена домашнего хозяйства «кормлением больших групп семей», обязательное держание денег в банках и т. д. и т. п.). Но нужно помнить, что даже великие исторические события необходимо измерять историческим масштабом.
На брестском «изломе истории» революция пролетариата ходила буквально по краю пропасти. И только комбинация международных событий и правильной тактики партии вывела диктатуру пролетариата из опаснейшего лабиринта. Нужна была поистине дьявольская «гибкость понятий», нужно было глубочайшее проникновение в пути истории, нужна была совершенно исключительная храбрость мысли, чтобы повернуть от «триумфального хода революции» к «похабному миру», от блестящего и героического факельцуга коммунизма к переговорам с генералом Гофманом и подписанию унизительных условий мира.
VII съезд партии не закончил работы над программой. Эта задача досталась на долю VIII съезда партии. Но вскоре после съезда (в марте — апреле 1918 г.) Лениным была написана знаменитая брошюра «Очередные задачи Советской власти», где в форме крайне яркой, решительной и почти суровой намечены проблемы ближайшего периода. Эта брошюра и последовавшая за ней речь стали фактически программной инструкцией для всей текущей работы партии. И здесь звучит грозная диалектика эпохи: в условиях крайне тяжелых нужно организовывать и строить, наводить порядок и подтягивать.
«Попробуйте сопоставить с обычным, ходячим понятием „революционера“ лозунги, вытекающие из особенностей переживаемой полосы: лавировать, отступать, выжидать, медленно строить, беспощадно подтягивать, сурово дисциплинировать, громить распущенность… Удивительно ли, что некоторых „революционеров“, когда они слышат это, охватывает благородное негодование, и они начинают „громить“ нас за забвение традиций Октябрьской революции, за соглашательство с буржуазными специалистами, за компромиссы с буржуазией, за мелкобуржуазность, за реформизм и прочее и тому подобное».