Николай Бухарин (Горелов) - страница 87
Несмотря на прекрасные отношения с академиком И. П. Павловым, Бухарин не мог оставить без ответа выступления ученого с нападками на марксизм.
В одной из своих лекций Павлов взялся за критику марксизма, назвав это учение чистым догматизмом. «Марксизм и коммунизм, — говорил он, — это вовсе не абсолютная истина, это — одна из теорий, в которой, может быть, есть часть правды, а может быть, и нет правды». Он считал, что наша революция «стоила нам невероятных издержек, страшнейшего разрушения; а что, если все это впустую, если мировая революция не случится?». Он утверждал, что «Россия разрушена на десятилетия».
Бухарин на большом количестве примеров показывает ошибочность этих взглядов и делает вывод: «Большевистская революция спасла страну от разгрома и превращения в колонию», «СССР через пять-шесть лет будет самым могущественным европейским государством».[264]
Как известно, Бухарин дал резкую оценку творческому наследию Сергея Есенина в своей брошюре «Злые заметки». Он считал, что литература вообще, и поэзия в частности, «имеет поистине огромное воспитательное значение». Признавая, что Есенин популярен, что его стих «звучит нередко как серебряный ручей», что у «комсомольца частенько под „Спутником коммуниста“ лежит книжечка Есенина», он сетовал на то, что партийные писатели «не трогали тех струн молодежи, которые тронул Сергей Есенин». В то же время Бухарин выступал против «есенинщины», под которой понимал идеализацию поэтом «самых отрицательных черт русской деревни». Есенин талантлив, но «в целом есенинщина — это отвратительная напудренная и нагло раскрашенная российская матерщина, обильно смоченная пьяными слезами и оттого еще более гнусная. Причудливая смесь из „кобелей“, икон, „сисястых баб“, „жарких свечей“, березок, луны, сук, господа бога, некрофилии, пьяной икоты, религии и хулиганства, „любви“ к животным и варварского отношения к человеку, в особенности к женщине, бессильных потуг на „широкий размах“ (в очень узких четырех стенах ординарного кабака), распущенности, поднятой до „принципиальной“ высоты и т. д.; все это под колпаком юродствующего quasi-народного национализма — вот что такое есенинщина».[265]
Как видим, Бухарин отделял Есенина — талантливого русского поэта — от «есенинщины», того культа кабатчины, который присутствовал в ряде его стихов, ходивших по рукам и смаковавшихся обывателем.
Необходимо напомнить, что в те годы различные издательства, в том числе и кооперативные, выпускали огромное количество низкопробных и безыдейных произведений. Издавая, в частности, С. Есенина, в сборники включали преимущественно его «кабацкие стихи». Такие издания подвергались критике. В 1927 году вышел в свет сборник под редакцией А. Жарова «О писательской этике, литературном хулиганстве и богеме», предисловие к которому написал А. В. Луначарский. В этот сборник вошли «Злые заметки» Н. И. Бухарина, статьи Н. Асеева «Бродячая литература», А. Жарова «Против литературных бесчинств», Л. Сосновского «Развенчайте хулиганство», А. Воронского «Пролазы и подхалимы» и др. Л. Сосновский также подвергает критике многие похабные стихи Есенина. Он цитирует некоторые из них, и они оставляют чувство брезгливости и протеста. Были и другие выступления против похабщины и бескультурья в его стихах. Это те в основном стихи, что лежат за гранью литературы. После всего сказанного хочется отметить: нет, не того Есенина, которого мы знаем и любим, столь резко и беспощадно критиковал Бухарин.