Измотанное и обессиленное тело ныло и гудело во всех членах, а разгоряченная кровь никак не хотела поостыть и умерить свое артериальное давление, мощно пульсируя в висках и под ложечкой. Джой распечатал бутылку с минеральной водой и сделал несколько долгожданных, небольших глотков. Руки дрожали. Результат нерегулярных посещений тренировок давал о себе знать. Но завтра он уже будет в полном порядке. Как бы там ни было, а физически он крепок и к подобным нагрузкам готов.
Мотор работал ровно и почти неслышно. Он посмотрел на прибор, показывающий температуру двигателя машины, стрелка неохотно оторвалась от нуля и незаметно подползала к зеленой зоне, можно было ехать.
Осталось на сегодня только поужинать. Это можно было сделать где угодно, но, скорее всего, выбор падет на гостиницу, в которой он остановился, в небольшом, ресторанчике на первом этаже, готовили там заурядно, но быстро подавали, потому тащиться куда-то в поисках чего-то особенного уже не было ни сил, ни времени. После чего не мешало бы пораньше завалиться спать, и если в соседнем номере опять не устроят праздничную фиесту, то как следует выспаться, провалявшись в постели часов до десяти утра. От этих мыслей захотелось оказаться в постели прямо сейчас, только в свежей и чистой, отдельной и уютной квартирки, а не в прокуренном гостиничном номере с тусклым освещением, с затертыми, засаленными обоями в прихожей и вокруг защелканных выключателей. Завтра по дороге на квартиру к Олегу Сергеевичу он должен не забыть купить постельное белье, дверной замок, продукты на неделю и строительную стремянку.
Часы на приборной панели показывали без пяти минут девять часов вечера. В это время хлопнула дверь, и кто-то из спортсменов покинул здание боксерского клуба, мелькнув в свете сторожевой лампочки и тут же растворившись в темноте ночи и небольшой тополиной аллеи. Он расслабился, но пора было ехать.
Включил габариты и ближний свет. Яркий луч ударил по стене, четко проявив все изъяны старой кладки, местами почерневшей, позеленевшей от времени, сырости и ветра. Сдав назад и скользнув лучом фар по стоящим рядом иномаркам, засверкавшими в ответ своими богатыми лакированными боками, натертыми чудными восковыми средствами до сияния, сравнимого разве что с солнечным, выехал на узкую дорогу, которая, петляя между корпусами жилых многоэтажек, выводила его к широкой и светлой городской магистрали.