Мишка вошел в кухню в надежде приготовить себе чай и сделать бутерброд, чтобы затем, удалившись в свою комнату, перекусить. Не глядя на презренную фигуру постояльца, он набрал воду в чайник и поставил на огонь. Дядя Коля грыз селедку, сопел и наблюдал за мальчишкой из-под нахмуренного лба. Наконец созрев, он прорычал что-то нечленораздельное, прочищая горло, и хамовато промолвил:
— Принеси-ка, малец, мне пару бутылок пива из моего холодильника.
Разумеется, Мишка остался к просьбе безучастным. Ожидая, когда закипит вода в чайнике, он топтался у газовой плиты и из кухни уходить не торопился, более того, даже желал обострения ситуации. То, что сказал дядя Коля, было перебором, и это понимали оба.
А несколько дней назад произошло другое событие. Дядя Коля, как обычно, за между прочим, решил отвесить подзатыльник парню и уже почти отвесил, но случилось невероятное: неожиданно пасынок, перехватив его руку, с силой отбросил прочь и, сверкнув при этом испепеляющим взглядом, удалился в свою комнату. Дядя Коля бросился за ним — ведь это был бунт, неуважение к его персоне, можно сказать, вызов щенка, мальчишки, но тут же остановился, остыл, в доме была Мишкина мать, не стоило при ней колотить пацана.
Теперь уже несколько дней они ходили на взводе, словно два бочонка с порохом или два грозовых облака, достигнувших своих пиковых разнополярных мегавольт, и разряд теперь был неминуем, им оставалось только сблизиться.
Мишка молчал, никак не реагируя на сказанное, он, просто игнорируя, низводил это ничтожество до уровня шелудивого бродячего пса, а в лучшем случае — до пустого места, предоставив тем самым дяде Коле роль ведущего в конфликте и, разумеется, ответственного за возможные последствия.
— Тебе уши прочистить? Молокосос. Я не намерен повторять дважды.
Мишка молчал, только поглядывал то на чайник, то в потолок, вода уже начинала закипать. Дядя Коля, не торопясь, выбрался из-за стола и подошел к нему, положил свою ладонь на его плечи, обхватив шею, и медленно начал сжимать пальцы. Мишка терпел. Дядя Коля ждал и постепенно сжимал свои пальцы все сильнее. Ждал, когда мальчик заплачет, или застонет, или хоть как-то даст понять, что ему больно, и впредь будет послушным. Но мальчик неожиданно резко повернулся к нему и прямым правым врезал прямо в нос. Дядя Коля почувствовал, как у него по губам потекло что-то теплое, он утер нос тыльной стороной ладони, рука оказалась в крови, веки его испуганно и возмущенно заморгали, но в ту же секунду он получил второй удар, уже с левой и опять по носу. Кровь брызнула во все стороны. Как держал дядя Коля Мишку за шею, так держа и швырнул его к окну, что было силы. Мишка больно ударился грудью о подоконник, он даже вскрикнул, потемнело в глазах, он вцепился руками в чугунную батарею отопления, чтобы не упасть. Дядя Коля загреб ворот его рубашки одной рукой, а за пояс брюк ухватился другой, рванув к себе, оторвал от радиатора и, приподняв в воздухе, с силой швырнул на пол. Мишка опять больно, всем телом ударился о деревянный пол, под голову успел подставить руки и, вжавшись в холодные доски, замер. К его горькому сожалению, сегодня, как это было ни обидно, он проиграл. Этот гадкий человек оказался сильнее, и теперь оставалось только терпеть и ждать, когда все закончится.