Неожиданно на такси приехала жена Беспалова, Анна Ивановна. Она выбежала из машины и помчалась к телу покойного мужа.
— Это еще что? — не понял один из следаков.
Другой молча выпрыгнул из салона и уже у самой заградительной ленты настиг женщину.
— Извините, — произнес он, подхватив ее за локоть, — но к нему нельзя. Вы жена Беспалова?
Женщина ничего не ответила, только разрыдалась сильнее. Он повел ее к «жигулям».
— К сожалению, уже ничего не поделаешь. Так случилось. Извините, но туда нельзя. Посидите здесь, — успокаивал он, усаживая ее на заднее сиденье.
Анна Ивановна смотрела сквозь залитое дождем стекло туда, где лежал ее муж. Иногда набегали сильные порывы ветра, круто наклоняя капли дождя. Они били в лобовое стекло, барабанили по крыше автомобиля, а там, у входа в офис, проникая на крыльцо, поливали водой тело ее мужа. Промокший до нитки костюм прилип и плотно облегал его тело, намокли волосы на голове, по лицу непрерывно катились струйки воды. Она то плакала, то, затихая, всхлипывала и, оборачиваясь назад, смотрела на «газель», словно прося: «Ну, сделайте хоть что-нибудь. Он ведь уже совсем промок».
— Ты, случайно, не помнишь, — спросил оперативник, который первым заметил жену Беспалова, — примерно с месяц назад застрелили одного крутенького, не из этой ли фирма?
— Да, отсюда, если не ошибаюсь, фамилия Гринев.
— Слушай, а ведь это уже что-то.
— Там тоже глухарь полный.
— Выходит, кто-то отстреливает это контору. Тут может быть зацепка.
— Не напрягайся. Будет так, как должно быть.
— А я что, я спокоен. Мы свое дело сделали, а дальше пусть начальство решает, то ли рыть, то ли зарыть.
Другой полистал свой блокнотик с записями, достал телефон и набрал номер:
— Виктор Семенович, это старший опергруппы. Тут жена вашего генерального директора приехала, сидит в наших «жигулях». Ни к чему ей здесь находиться, распорядитесь, чтобы домой доставили, тем более погода такая.
Ковыляя и как-то боком, поджав хвост, через двор семенила бездомная дворняга, эпизодически прямо на ходу стряхивая воду с шерсти. У крыльца офиса она несколько замедлилась. Странный запах человеческой неживой плоти привел ее сюда. Описав несколько раз дугу вдоль заградительной ленты, она наконец остановилась и осторожно, втягивая носом воздух, решившись, несмело поднялась по ступенькам. Большое мертвое, но еще свежее тело одиноко покоилось на крыльце. Она посмотрела по сторонам, вокруг никого не было. Было странно, выходило так, по ее пониманию, что никому это не принадлежало. Собака осторожно понюхала ботинок покойного, еще раз посмотрела по сторонам, коснулась лапой ноги Беспалова — мало ли. Собака обнюхала лицо, голову Беспалова, лизнула остатки крови на кафеле, которая вместе с дождевой водой уже почти полностью стекла на асфальт грязно-розовым ручейком, исчезнув в темном, прямоугольном отверстии ливневки, на краю дороги.