Камнеедов внимательно разглядывал изображение. Деталей, конечно, было не различить, разве что общую форму корпуса. А она была обычной – так строили корабли практически везде. Пропорции могли отличаться, но общий подход единый. И что дальше? А ничего, только ждать. И, опять же, недолго.
На этот раз обошлось без радуги. «Аляска» вывалилась из гипера, словно беременный дельфин, и практически сразу начала разгон. Неизвестный корабль тут же довернул, ложась курсом напересечку американцам. Не обменявшись сигналами, даже не тратя время на опознавание, обе стороны моментально начали бой, явно исходя из того, что своих здесь быть не может. Обмен залпами последовал уже через минуту.
Силовое поле «Аляски» полыхнуло так ярко, что, казалось, в космосе зажглась новая звезда. На миг возникло ощущение, что корабль разлетелся на тысячу осколков, но защита выдержала – американцы знали толк в кораблестроении. Сказать про них можно много и разного, часто непечатного, но даже враги признавали: Альянс – страна грамотных инженеров. Да и работать они умеют, случись нужда, много и хорошо. И построенный на верфях этой страны звездолет с честью выдержал удар. А вот его визави – не очень.
Никаких вспышек не было. Тем не менее удар американского корабля достиг цели, и атакующий почувствовал это на собственной шкуре. Несмотря на расстояние, его качнуло, на миг он даже отклонился от курса. Человеческим глазом вроде бы незаметно, однако приборы зафиксировали, как мотнуло гиганта. Камнеедов со Смитом переглянулись и дружно присвистнули. Было от чего. По всему выходило, что защита корабля – старье жуткое. Может, не по изготовлению, но по используемым физическим принципам точно. Уже лет пятьдесят защитные экраны поглощают, рассеивают, отклоняют удар – что угодно, главное, не передать его на корпус. И не передают до пробоя или полного истощения. Здесь же корабль явно словил хорошую динамическую плюху. И оставалось лишь посочувствовать экипажу – ему наверняка пришлось несладко.
Впрочем, корабль почти сразу выровнялся, и бой продолжился в прежнем стиле. Две громадины шли друг на друга, обмениваясь ударами. И чем сильнее они сближались, тем точнее становился огонь и сильнее удары. Буйство энергий выходило знатное, и находящимся на корвете оставалось лишь радоваться, что бьют не их – «Викингу» хватило бы и десятой доли от залпа любого из поединщиков, чтобы превратиться в мелкодисперсную пыль.
Защитное поле «Аляски» уже не вспыхивало – оно сияло непрерывно, только яркость менялась и пульсировала. Второй корабль непрерывно мотало, и курс его теперь более всего напоминал причудливый зигзаг, нарисованный пьяным художником. Тем не менее поле его держалось уверенно – похоже, генераторы имели воистину запредельную мощь. От Камнеедова не укрылось, как штурман страдальчески закусил губу, и его можно было понять – он явно болел за крейсер. И потому, что сам родился и вырос в Альянсе, и потому, что когда-то, сразу после училища, пару месяцев служил на этом корабле, стоящем тогда на приколе. Так что там сражались и, возможно, гибли пускай не друзья, но наверняка какие-нибудь хорошие знакомые, с которыми было немало спето и выпито. А он смотрел с безопасного расстояния и ничем не мог им помочь.