Очевидно, такая вольная трактовка уголовного права была для негра совершенно неожиданной. И то, что над ним попросту издеваются, он сообразил не сразу. Несколько секунд ошарашенно шлепал губами и, наконец, выдал:
– Вы не имеете права…
Ну что тут скажешь? Дурак-дураком. Впрочем, это не лечится.
– Ты знаешь, – негромко, но жестко перебил его Камнеедов и задумчиво побарабанил кончиками пальцев по столу, отозвавшемуся в ответ на удивление звонко, как барабан. – Когда я вылетал из Империи, то в разделе «суперретро» услышал весьма примечательную песенку. Рассказать, какую?
О том, что в последний раз дома он бывал уже давненько, упоминать он не стал. Зачем? Суть-то в другом. Вот таким небрежным тоном вначале сбить не ожидающего подвоха собеседника с мысли – тогда проще внезапным поворотом разговора заставить его раскрыться. А дальше видно будет. Вот и сейчас лейтенант Браун лишь удивленно приподнял брови. И услышал небрежное:
– Называлась песня, сколь мне помнится, «Ай-яй-яй-яй, убили негра». Она, в принципе, вся из этой фразы и состояла. Бредовая песенка, конечно, однако раз уж вспомнилась, то есть идея составить для вас культурную программу. Спектакль, например, поставить. Аккурат по этой песне. И даже предложить вам принять в ней участие. Дать роль, так сказать.
И кто сказал, что негры тупые? Нет, они, конечно, по развитию стоят на ступеньку ниже остальных рас, исключения бывают, но их немного. Однако когда прижмет, и появляется реальный шанс лишиться собственной мягкой шкурки, даже самые тупые негры соображают не хуже других. И быстро, и здраво. Вот и сейчас Браун мгновенно сообразил, что дать ему могут только одну роль – того самого негра, благо цвет кожи подходящий. Сообразил – и посерел, что у его соплеменников является аналогом бледности.
– Да не тряситесь вы так, – Камнеедов встал, ободряюще похлопал собеседника по плечу. – Обещаю: ваши сослуживцы запомнят вас героем. И мистер Смит – именно он продолжит с вами беседу – обязательно подтвердит это. Не так ли, Джон?
– Само собой, – ответил штурман, вставая. Как и многие американцы, корни которых еще с докосмической эры уходили в южные штаты, негров он не жаловал. И подыгрывал сейчас Камнеедову вполне естественно, можно сказать, с улыбкой. Получалось у него неплохо, особенно учитывая рост, ширину плеч и шрамы на гладко выбритой голове. – Пойдем со мной, уголек, поговорим за жизнь тет-а-тет.
Не факт, что Браун знал это давно вышедшее из моды выражение. А может, и знал, все же офицер, человек образованный. Как бы то ни было, идти ему не хотелось. Вжимался в кресло, будто стараясь расползтись по спинке подобно желе, и издавал какой-то звук, то ли вой, то ли скулеж. И почему-то очень тихо.