– И у всех нас одна и та же галлюцинация. Вам это не кажется странным? – спросил Брайс.
– Случаи массовых галлюцинаций известны, – заявил Копперфилд.
– Генерал, в том, что мы видели, не было ничего от галлюцинаций, – возразила Дженни. – Напротив, были все признаки отвратительнейшей реальности.
– Доктор Пэйдж, при других обстоятельствах я бы самым внимательным образом отнесся к любым вашим соображениям. Но поскольку вы тоже утверждаете, будто видели этого мотылька, то в данном случае я просто не могу принять ваше свидетельство за объективное суждение медика.
Бросив на Копперфилда сердитый взгляд, Фрэнк Отри спросил:
– Но, сэр, если это всего лишь галлюцинация, то где же в таком случае Стю Уоргл?
– Может быть, они оба удрали: и он, и этот Джейк Джонсон, – сказал Робертс. – А у вас их исчезновение совпало с галлюцинациями и как-то встроилось в них.
По собственному немалому опыту Брайс знал: спор проигрываешь в тот самый момент, когда позволяешь эмоциям взять над собой верх. Поэтому он заставил себя остаться стоять в прежней непринужденной позе, облокотившись на прилавок. Негромким голосом, слегка растягивая слова, он произнес:
– Генерал, если послушать вас и ваших людей, то может сложиться впечатление, будто полиция Санта-Миры состоит исключительно из трусов, идиотов и симулянтов.
Копперфилд протестующе замахал своими затянутыми в резину руками:
– Нет, нет, нет. Ничего подобного мы не говорили. Пожалуйста, шериф, постарайтесь понять. Мы с вами всего лишь откровенны. Мы пытаемся вам втолковать, как выглядит положение с нашей точки зрения – и как оно выглядит с точки зрения любого, кто обладает профессиональными познаниями в области химического и бактериологического оружия. У тех, кто подвергся нападению с применением такого оружия, обязательно должны возникать галлюцинации. Это один из признаков, которые мы и должны установить. Если вы можете предложить нам какое-то логичное объяснение того, что это за мотылек и откуда он взялся… что ж, тогда мы, может быть, и сами в него поверим. Но у вас такого объяснения нет. И тогда единственным осмысленным объяснением остается наше предположение, что это была галлюцинация.
Брайс заметил, что четыре солдата смотрят на него сейчас, когда его стали считать пораженным нервно-паралитическим газом, совершенно иначе, чем они смотрели на него раньше. В конце концов, человек, страдающий странными галлюцинациями, – это человек явно психически неустойчивый, опасный, возможно, даже вполне способный напасть на кого-нибудь, отрезать голову и сунуть ее в печь. Солдаты приподняли стволы автоматов, хотя и не стали направлять их прямо на Брайса. Теперь они относились к нему – а также и к Дженни, Талу и Фрэнку – с явным подозрением.