Брайс согласно кивнул:
– А кроме того, если бы он уж настолько перетрусил, что решился удрать, он бы взял одну из наших машин. Уходить из города пешком он бы уж точно не стал.
– Послушайте, – возразил Копперфилд, – он же понимал, что у шлагбаума его остановят, поэтому он должен был вообще держаться подальше от шоссе. Он мог пойти напрямик, через лес.
– Нет, генерал, – отрицательно покачала головой Дженни. – Места здесь в полном смысле слова дикие. Джонсон должен был знать, что он там заплутает и погибнет.
– И еще, – добавил Брайс, – разве перепуганный человек бросится очертя голову ночью в незнакомый лес? Не думаю, генерал. Но зато я уверен, что вам пора уже выслушать, что же произошло еще с одним из моих людей.
Облокотившись на прилавок, набитый сырами и банками консервированного мяса, Брайс рассказал им о ночном визите мотылька, о нападении этого мотылька на Уоргла и о том, в каком состоянии был после нападения труп. Рассказал он и о том, как Лиза встретилась с внезапно воскресшим Уорглом, и о последующем их открытии, что тело Уоргла пропало.
Копперфилд и члены его команды выразили вначале удивление, потом замешательство, затем страх. Но по мере того как Брайс продолжал свой рассказ, они смолкли и подозрительно уставились на него, а потом стали понимающе переглядываться между собой.
Брайс закончил рассказом о детском голосе, который пел из канализационной трубы на кухне буквально за несколько минут до их приезда. Окончив, он в третий раз повторил свой вопрос:
– Ну что, генерал, вы по-прежнему считаете, что мы имеем тут дело с обычным бактериологическим заражением?
Копперфилд помолчал немного, оглядел разгромленный магазин, потом посмотрел прямо в глаза Брайсу и сказал:
– Шериф, я хочу, чтобы доктор Робертс и доктор Голдстейн самым тщательным образом осмотрели вас, а также всех тех, кто видел этого… э-э-э… мотылька.
– Вы мне не верите.
– Нет, я верю, что вы действительно совершенно искренне считаете, будто и вправду все это видели.
– Вот черт, – выругался Тал.
– Надеюсь, вы понимаете, – продолжал Копперфилд, – что мы можем сделать из вашего рассказа только один вывод: вы все подверглись какому-то воздействию и страдаете галлюцинациями.
Брайс устал уже от их недоверия и был в отчаянии от их интеллектуальной ограниченности. Как ученые, они должны были бы с готовностью воспринимать новые идеи и самые невероятные предположения. А вместо этого они, кажется, преисполнены решимости подогнать любые факты под собственные априорные объяснения того, что им еще только предстоит увидеть и узнать в Сноуфилде.