– Фантомом, – сказал Тал, воспользовавшись словом, которое чуть раньше употребил сам Копперфилд, хотя генерал тогда вкладывал в него совсем другой смысл.
– Да, фантомом, – согласился Брайс. – Мы пока еще не видели настоящего врага. Это нечто такое, что просто любит убивать. Оно способно убивать молниеносно и тихо – так, как оно убило Джейка Джонсона. Но Харкера оно убивало медленно, заставив его мучиться и кричать. И сделало это потому, что хотело, чтобы мы послушали его вопли. Убийство Харкера и то, о чем вы говорили в связи с газом Т – сто тридцать девять, выполняет одну и ту же роль – деморализующую. И оно не просто утащило сержанта Харкера. Оно его сожрало, генерал. Именно сожрало. Так что не рискуйте больше людьми и не ищите понапрасну труп.
Копперфилд помолчал немного, потом проговорил:
– Но тот голос, который мы слышали, – это же был ваш человек, Джейк Джонсон?
– Нет, – ответил Брайс. – Я не думаю, чтобы это и вправду был Джейк. Голос был очень похож, но я начинаю подозревать, что это нечто обладает потрясающими способностями звукоподражателя.
– Звукоподражателя? – переспросил Копперфилд.
Дженни посмотрела на Брайса:
– Звуки, которые мы слышали по телефону.
– Верно. Кошки, собаки, птицы, гремучие змеи, плачущие дети. Целое представление. Такое впечатление, что оно как будто хвастается: «Вот, посмотрите, что я могу, какой я умный!» Так что и голос Джейка Джонсона просто еще один номер из его репертуара.
– Что вы хотите сказать? – спросил Копперфилд. – Что это нечто сверхъестественное?
– Нет. Оно реальное.
– Тогда что? Назовите его как-нибудь, – нажимал Копперфилд.
– Я не могу, черт возьми, – ответил Брайс. – Возможно, это какая-нибудь природная мутация. Или что-то, что вырвалось откуда-нибудь из лаборатории генной инженерии. Вам об этом лучше знать, генерал. Возможно, где-нибудь в армии сидит целая дивизия генетиков, которая выводит биологических роботов-убийц, искусственных чудовищ, которые должны будут убивать, терроризировать. И возможно, они лепят этих чудовищ, соединяя вместе молекулы ДНК, взятые из генов десятка разных животных. Что-то от тарантула, что-то от крокодила, что-то от кобры, от осы, возможно, даже от медведя-гризли, а потом ко всему этому просто смеха ради добавить гены человеческого интеллекта. Положить ту смесь в инкубатор, дать ей развиться, подкормить. И что получится? Как оно будет выглядеть? Может быть, сама мысль о такой возможности – просто бред и, говоря об этом, я становлюсь похож на сумасшедшего, на этакого Франкенштейна с научно-техническим уклоном? Способна ли современная наука так перестраивать наследственность? Не знаю. Может быть, не стоит исключать и сверхъестественное. Я просто пытаюсь сказать, генерал, что это действительно может оказаться что угодно. Вот почему я не в состоянии никак его назвать. Дайте своему воображению полную свободу, генерал. Мы не можем исключать ничего, какие бы жуткие фантазии ни приходили нам в голову. Мы имеем дело с неизвестным, а понятие неизвестного включает в себя и все самые страшные наши кошмары.