Бориса утром должны были сменить. Жаль, я не знала, во сколько, а то бы позвонила и справилась, как он провел остаток смены. И вообще, дошел ли он живым до своей сторожевой будки. Но логика подсказывала, что, если бы произошел какой-то инцидент, меня бы уже оповестили. На часах полдень. Сменный охранник явно уже приехал на работу.
Я уже умылась, позавтракала, убрала раскладушку, почитала книгу, второй раз позавтракала и теперь маялась выбором: то ли кроссворды погадать, в изобилии оставленные на вахте Сударышевой перед отъездом, то ли вернуться к Чейзу — и как раз в процессе решения этой важнейшей задачи мне позвонили и незнакомым голосом оповестили о приезде Ткаченко и Смирнова.
Ага, охранники сменили друг друга, все живы — это хорошо.
— О как! — поприветствовала я знакомых на пороге. — Уже парой ходим!
— Да нет, случайно встретились по дороге, — отчего-то нахмурился Анатолий. — Привет.
— Ага, — кивнула я, потому что поздороваться-то забыла.
Майор молчал. Зашел в холл, огляделся, будто в первый раз, и занял место на потертом диване, возле моего стула. Толик же поставил рюкзак на стол, расстегнул, но вместо того, чтобы что-то оттуда извлечь, протер тыльной стороной ладони немного влажный лоб и попросил воды.
— Я же обещала тебе чай! — вспомнила я и полезла искать вторую кружку.
— Ах да, — обрадовался Ткаченко. — Чай — это то, что мне сейчас надо.
Толя покрутился вокруг себя, ища, куда бы пристроиться, но так и не нашел ни одного сидения поблизости и остался стоять. Я пододвинула ему свой стул, сама отправилась к другому столу, к которому было придвинуто пошатанное кресло с одним отвалившимся подлокотником, и попутно спросила у офицера:
— Андрей, а ты как?
— В смысле — как? — Тот уже по-простецки взял в руки мой не до конца разгаданный кроссворд и что-то в нем писал. — Кстати, автор «Сикстинской Мадонны» — Рафаэль. Стыдно не знать, с твоей-то профессией.
Я возмутилась до глубины души.
— Я еще не дошла до этого вопроса!
— У тебя уже буква «р» была, — привел какой-то сомнительный довод Смирнов. Похоже, в школе милиции ему теорию и практику аргументации не преподавали.
— Вот я и собиралась прочитать вопрос, но тут явились вы! — продолжала я гневаться, катя к столу кресло. Толя вдруг подскочил со стула и помог мне его докатить. — Я спрашиваю, чай будешь или нет? — накинулась я на майора с такой интонацией, словно обвиняла в страшном преступлении.
Он, однако, не побоялся ответить отказом:
— Не дурак я в жару горячими напитками баловаться. И вообще, мы по делу пришли.
При слове «дурак» Анатолий с недовольством глянул на майора, но промолчал.