— Я переключу на текущее на момент записи время, часы я устанавливал с немецкой точностью, просто я не думал, что ты, будучи молодой девчонкой с ветром в голове, смогла запомнить, во сколько встретилась с тенью.
— Я подсвечивала себе экраном телефона, он показывал время. Дай подумать. — Я выпрямилась и посмотрела на угол стола, пытаясь сконцентрироваться. Если у Шерлока Холмса вся лишняя информация уходила на чердак, моя же пряталась в пятиметровом колодце, да еще и прикрывалась тяжелой чугунной крышкой. — Сколько же показывали часы… — бубнила я сама себе, Смирнов же, подождав пару секунд, самодовольно хмыкнул:
— Так я и думал, — и ускорил запись, но всего в два раза — и за то спасибо.
Мы смотрели и смотрели, но охранник из будки так и не выходил. Угол камеры не позволял увидеть саму будку, но иначе ко дворцу он пробраться никак не мог. Мог только выйти покурить или открыть ворота — так бы остался незамеченным для камеры.
Планшет демонстрировал уже записи в районе двух часов ночи, а ничего подозрительного так и не произошло.
— Вот это я иду, — ткнул пальцем в экран Ткаченко. А звонила мне ты примерно за час до этого.
— Отлично, — вздохнула я.
— Ну это ничего, — подбодрил меня Андрей, непонятно с чего вдруг решив стать милосердным, — это тоже результат. Значит, Борис-охранник ни при чем.
— Мог он как-то прокрасться вдоль забора? Так, чтобы не попасть на глаза камере.
— Нет, не мог. — По моему лицу Смирнов понял, что я не доверяю такой непомерной уверенности в себе, которую он выказывал, поэтому майор жестом пригласил меня выйти с ним на крыльцо. — Видишь? — он ткнул куда-то под козырек.
— Нет.
— Вот и охранник не видел. Сечешь?
Я кивнула.
— Не мог прокрасться ко дворцу, таясь от камеры, потому что не имел представления, что она здесь есть.
— Соображаешь. Пять с плюсом. Давай дневник.
— Давно уже не веду.
— Что так?
— С шестого класса ни в кого не влюблялась. К чему его вести тогда?
— И впрямь незачем.
Я кивнула, радуясь, что мы поняли друг друга и еще раз подняла глаза к козырьку.
— Когда ты успел камеру приналадить, умелец?
— Зачем тебе эта информация? Радуйся, что вообще посвятил. Я ж тебя все еще подозреваю.
— Как и я тебя. Камеру мог повесить для отвода глаз, прекрасно зная, что во дворец все равно проникаешь каким-то иным путем и в поле зрения электроники не попадешь.
— Что ж, неплохая версия. Снова «пять». Пошли.
Мы вернулись в холл. Толя посмотрел на нас с едва скрываемым недовольством. Смирнов, поймав этот взгляд, полез в карман и положил на стол пятисотенную купюру.
— Толян, будь другом, сбегай в магаз. А то я и впрямь сожрал всю Анькину еду, неудобно. Купи нам еще «дошираков», ну и прочего…