Николай задумчиво замолчал, а я сидел, сжав губы, ожидая от императора продолжения, хотя вопрос и не один вертелся на кончике языка.
– Так получилось, Тимофей Васильевич, что вся история царствующего дома Романовых тесно переплетена с деятельностью масонских лож. И это происходило и происходит не только в Российской империи. Я не знаю всех подробностей, но из того, что мне рассказал отец перед смертью и тех документов, что он оставил, масоны пришли к нам во времена царствования Петра Великого. Точнее, они, а, именно масоны «Древней ложи Англии», и сделали моего предка великим. Эта ложа ведёт свою историю со времен короля Ательстана, у которого его брат Эдвин выпросил королевскую хартию, даровавшую каменщикам преимущество сходиться ежегодно в общем собрании и самостоятельно управлять делами корпорации. В силу этой хартии английская ложа имела ещё в девятьсот двадцать шестом году в Йорке свои заседания. Представителем этой ложи был Франц Лефорт, а Патрик Гордон был масоном из не менее древней ложи Шотландии, которая была образована при короле Роберте Брюсе, и в неё вошло много рыцарей-тамплиеров после разгрома во Франции их ордена. Вот эти два человека, плюс их «братья», повторюсь, и сделали Петра Алексеевича – ВЕЛИКИМ…
Я сидел и ошеломлённо смотрел на императора, который замолчал, уставившись невидящим взглядом мне в переносицу.
– Только это величие привело к двадцати одному году войны со Швецией, а потери в человеческих ресурсах для Российской империи составили цифры, о которых страшно подумать. И трудно предположить, какой бы сейчас была Россия, если бы Петра Алексеевича не подтолкнули «прорубить окно в Европу», – взгляд императора оставался, как у человека, который полностью погружен в свои мысли. – При Анне Иоанновне в нашем государстве появились первые открытые ложи масон, при Екатерине Великой и Петре Третьем их роль во влиянии на политику Российской империи усилилась. И при этом всё чаще можно было понять, что их действия в большей степени играют в пользу Британии.
– Ваше императорское высочество, – хотел я задать вопрос, но был резко остановлен императором.
– Подождите, Тимофей Васильевич, все вопросы потом, – Николай потёр переносицу. – Первым, кто захотел избавиться от этой плотной опеки, был Павел Первый. Зная князя Урусова, думаю, он вам рассказал кое-что об этом государственном перевороте? И не забывайте – без чинов.
– Да, Николай Александрович, – вынуждено ответил я, проклиная мысленно себя за то, что пришлось нарушить данное князю слово.
– Совместный поход с Наполеоном в жемчужину Британии – Индию? – с усмешкой спросил император.