– Мы вчера всё обдумали и обсудили. Да, Тимофей Васильевич, я забыл Вам сообщить, что отряд генерала Ренненкампфа догнал пароход, на котором плывёт партия пенициллина. Вчера пришла телеграмма. Поэтому супруга и Мария Аркадьевна остаются здесь, я же хотел бы отправиться с отрядом. Кроме пенициллина, хотелось бы отработать на практике вашу теорию «золотого часа» и сортировки раненых. Помните, вы рассказывали об этом в поезде, когда мы направлялись в Хабаровск?
«Охренеть и не встать! И дёрнул меня черт за язык поведать об этом. Совсем бдительность потерял. Ладно, хоть на свой опыт оказания помощи раненым ссылался, когда гоняли хунхузов здесь пять лет назад, – подумал я про себя, судорожно прикидывая, что же такого наплести Бутягину, чтобы он отказался от своих планов. – Не дай бог, что с ним случится. Марфа одна не потянет испытания и производство пенициллина или того, что они изобрели. А препарат-то эффективный, судя по всему».
– Павел Васильевич, я даже не знаю, что вам сказать, чтобы вы отказались от своих планов сопровождать отряд в рейде по Китаю. Считаю, что риск не оправдан…
– И почему же, Тимофей Васильевич, – услышал я звонкий голос Марфы за своей спиной.
Резко развернувшись на табурете, я увидел стоящих в дверях двух Марий.
– Машенька, я просил же сегодня тебя вместе с Марией Аркадьевной не приходить в больницу, – вскочил на ноги Бутягин, а я вслед за ним.
– Дорогой, мы услышали канонаду и решили прийти. Вдруг привезут раненых, тогда чем сможем, тем и поможем, – Марфа поправила забинтованной ладонью, упавший на лоб локон волос. – И почему же, Тимофей Васильевич, Вы против того, чтобы Павел Васильевич сопровождал отряд русских войск в рейде на Мерген и дальше?!
«Млять, у нас, что о планах командования знают все кому не лень! Вот это секретность!», – подумал я, а Бутягина между тем продолжила.
– Я никогда не поверю, что Вы смиритесь с должностью пограничного комиссара. Наверняка, уже думаете каким образом присоединиться к отряду? Почему же, Вы отказываете в этом Павлу Васильевичу? Он, действительно, сможет спасти жизни многим!
Я растерянно смотрел на двух Марий. Одна, заканчивая фразу, пылала каким-то гневом справедливости, вторая мило запунцовела, что было очень заметно на фоне белого бинта на лбу.
– Мария Петровна, я даже не знаю, что сказать! Действительно, не знаю. Просто считаю, что тому риску, которому хочет подвергнуть себя Павел Васильевич не место в сложившейся ситуации. Вам для испытаний лекарства хватит раненых и в Благовещенске, – промямлил я.
– А сами Вы хотите присоединиться к отряду? Так?! – грозно продолжила Марфа. – Для себя Вы это риском не считаете?!