Он низко поклонился, зацепив шляпой палубу, и сказал:
– Ваше превосходительство, сеньор князь! Я идальго Висенте Гонсалес и Лусьенте, мэр этого города. Для меня было бы огромной честью, если бы ваше превосходительство, ее превосходительство княгиня, и другие русские идальго согласились бы прибыть в мой скромный дом на ужин в честь столь высоких гостей! В любое время, когда вам будет угодно.
Я, вспомнив советы дона Хуана, так же небрежно кивнул и сказал:
– Сеньор Гонсалес и Лусьенте, мы с радостью примем ваше приглашение. Скажите, когда это будет удобно хозяину?
– Ваше превосходительство, если вы прибудете к пяти часам, то тем самым вы дадите время моим поварам приготовить обед, который сможет понравиться их превосходительствам. И если сеньор князь скажет, какие именно блюда любят русские гранды, то мы попытаемся приготовить именно их.
– Ваша светлость, я лично имел удовольствие попробовать кухню мексиканских владений Его Католического Величества, и она мне весьма понравилась. Полагаю, что сеньора княгиня тоже отнесется благосклонно к подобным блюдам. Кроме того, я хотел бы взять с собой господ купцов, дабы они могли встретиться с вашими негоциантами.
Сеньор алькальде опять низко поклонился, заверил меня, что это и в интересах вверенного ему города, предложил нам пока пришвартоваться к причалу, и попросил моего разрешения вернуться домой, дабы распорядиться о подготовке нашего пиршества. Получив таковое дозволение, он с поклоном спустился по трапу в свою лодку и отбыл на берег.
3. В гостях у его светлости
В нашей делегации было два гранда Русской Америки – Его превосходительство князь де Николаевка и Её превосходительство княгиня де Николаевка. Свитой им служили шестеро ополченцев, которые считались более мелким дворянством, «идальго». Это было, конечно, не так далеко от правды – служивое сословие и составляет, как правило, основу будущего дворянства. Вот разве что в Русской Америке дворян нет и не будет… Кроме того, «идальго» первоначально означало всего лишь "hijo d'algo" – «сын кого-то». А каждый из наших ребят и был сыном «кого-то».
За нами прислали тяжелую карету из черного дерева с вырезанным на ней зáмком с тремя башнями – как я потом узнал, гербом фамилии Гонсалес. До дворца мэра оказалось всего лишь около двухсот метров, и я так и не понял, почему мы не прогулялись пешком. Впрочем, принцесса, она же княгиня, не возражала. Она дала сеньору Гонсалесу и Лусьенте поцеловать себе руку и с царственным видом села в сию духовку на колёсах. Одета Лиза была сногсшибательно – ей сшили платье из лучших тканей, которые только смогли найти в наших «пещерах Аладдина», расшив их предварительно золотом. На «княгине» были изумрудное ожерелье и бриллиантовый браслет – подарки Сары. Туфли ее не были видны – подол платья, как тогда полагалось в Испании и ее колониях, подметал землю, чтобы, не дай Бог, никто не увидел ножек прекрасной дамы.