Далее были проработаны планы по уничтожению этой самой банды и отлова самого милого Антонио. Мы оговорили, что все украденное у нас оружие, деньги, боеприпасы, и прочее будет возвращено владельцу, сиречь нам. Нам же будет принадлежать и вся добыча, найденная в схронах.
Проблема была в том, как именно нам полностью зачистить владения Суареса – дон Висенте ничего не знал про его крепости, знал только, что у него есть лежбище где-то в районе дороги на Мехико. Я ответил ему, что лично был в одном из этих мест, и что один из бывших людей Суареса может показать другое. А вот третье, находящееся где-то на побережье, не известно даже этому человеку.
Я не стал говорить, что наших сил было, увы, недостаточно. Мы не ожидали боев вне досягаемости корабельного орудия, поэтому у нас не было с собой какой-либо полевой артиллерии, были только винтовки, пара «калашей», пулеметы, и еще какие-то девайсы с «Золотых ворот». Но этот вопрос придется проработать с Сашей Ахтырцевым.
Я спросил, что же теперь будет с собственностью нашего друга сеньора Пеньи. Увы, ныне покойного Пенью, как мне сказали, так ни в чем и не получилось обвинить. А вчера откуда ни возьмись объявился племянник его Гонсало Суарес Монтойя, который и потребовал признать его законным наследником. На мой вопрос, уверены ли они в том, что это не подставная фигура, мне было сказано, что сей Гонсало вырос в этом самом городе, пока не покинул его после какого-то скандала лет пять назад. Я попросил описать мне этого Гонсало и понял, что Антонио он никак быть не может – маленький («примерно моего роста», сказал дон Висенте) и толстый, тогда как Антонио повыше и поджарый. Более того, никого, подходящего под данное описание, я в Эль Нидо не видел. (Впрочем, в живых я там видел в основном четырех милых дам, плюс Антонио и покойных Хайме и Эрнесто, двое мёртвых охранников не в счёт).
Мы уже хотели распрощаться с нашим радушным хозяином, когда вдруг подал голос падре Лопе.
– Братья, а что вы намереваетесь делать с сеньором Поросуко?
– Казним, – не задумываясь сказал я.
– Сеньоры, у меня к вам просьба. Этот сеньор уже однажды лжесвидетельствовал против вас – именно на него ссылался сеньор Пенья, когда передал нам, что вы якобы безбожники. Это уже страшный грех. Убийство честных католиков – еще более страшный грех, но он, конечно, подвластен мирской власти, а не нашей. Но вот публичная хула на Господа нашего, которую он изверг из своих уст несколько часов назад, заслуживает сожжения на костре.
– Падре Лопе, мы понимаем, почему Святая Инквизиция считает, что сеньор Поросуко заслуживает подобной участи. Позвольте мне обсудить этот вопрос с Советом экспедиции. Я, впрочем, полагаю, что и другие его члены ответят утвердительно.