Когда я простодушно сказал, что не знаю, кто отец Сариного ребенка, и попытался выпытать это у Лизы, она мне почему-то ничего не сказала, добавив лишь, что завтра суббота, десятое октября, и ей предстоит быть крестной матерью у Тепин – пардон, с завтрашнего дня официально Татьяны. Так по крайней мере ее будут именовать в церкви. Поэтому у нее сейчас куча дел, а я пристаю к ней с глупыми вопросами.
Другие девушки, крещеные в католичество, православными становились без обряда крещения – только через исповедь, и потому Местли давно уже стала Марией, Шочитль Светланой, а Патли Пелагеей. И, в числе многочисленных свадеб – было заключено более тридцати только лишь с момента нашего возвращения – Местли вышла замуж за Сашу Ахтырцева, а Шочитль – за Федю Князева. Только лишь Патли, она же Пабавит и Пелагея, пока ещё женихом не обзавелась, хотя заинтересованных было много, девушка была очень красивой.
Нас эти свадьбы тоже коснулись напрямую – у Местли свидетельницей от невесты была Лиза, а Федя попросил меня стать свидетелем от жениха, послезавтра же свидетельницей у Тепин опять будет Лиза, так что времени, которого и так было в обрез, становилось ещё меньше. Ведь нужно было не только держать венец над головой жениха или невесты (а венцы были старые, тяжёлые – на голову такие не наденешь…), но и помогать невесте и жениху, причем не только свидетелю, но и супругу такового. Хоть с платьями и костюмами вопрос не стоял – их шили девушки с «Москвы», из шёлка или хлопка, по выбору – до революции практически каждая дама умела рукодельничать.
И вот отгремела последняя свадьба, прошел банкет, и Лиза сказала:
– Милый, я сейчас приду – надо зайти к Оле (так она уже давно именовала матушку Ольгу).
Вернувшись через полчаса, она бросилась ко мне на шею:
– Любимый, у меня для тебя две хороших новости и одна не очень, а также одна небольшая просьба.
– Давай!
– Сначала самая лучшая новость: у нас с тобой будет ребенок!!
Я подхватил ее на руки и закружил по маленькой каюте. Она прижималась ко мне всем телом, радостно улыбаясь, а потом сказала:
– Отпусти меня, это еще не все. Теперь не очень хорошая – Оля считает, что мне нельзя с тобой ехать – слишком тяжелая поездка, и с медициной на корабле будет сложнее, чем здесь. Более того, мне теперь противопоказано лечить инфекционных больных, чтобы самой не заразиться.
Я немного погрустнел, хотя первая новость все-таки не давала мне унывать.
– Милая, как же я без тебя буду целых два или даже три года – и не увижу ни рождения нашего с тобой ребёночка, ни первых лет его жизни. Даже не буду знать, мальчик это или девочка.