Я поскорее поднялся на мостик. На горизонте виднелся небольшой скалистый остров, судя по всему, потухший вулкан. Ваня направил корабль к северо-восточной его оконечности, к заливу, над которым поднимался вверх склон, похожий на рампу.
– Здесь в наше время была столица Святой Елены, Джеймстаун. Именно здесь мы решили заложить наше первое поселение.
Мне вспомнились споры в Совете по поводу названия новой столицы. Я предложил в шутку «Ленинград» – в честь Володиной супруги и в память о многолетнем наименовании ее родного города. Но сама же Лена его забраковала, сказав, что была бы против и «Святой Елены», если бы название не было традиционным. В конце концов, мы решили назвать ее «Константиновкой» – ведь Святая Елена была матерью Святого равноапостольного императора Константина. И строить ее будет привезенная нами из Росса команда вкупе с моряками «Колечицкого».
Константиновский залив был весьма глубок – промеры дна показали, что даже в десяти метрах от берега глубина была около пятнадцати метров. Победа встала примерно на этой отметке, «Колечицкий» чуть подальше. Можно, было бы, наверное, подойти и поближе, но капитаны решили не рисковать.
Следующие несколько дней были весьма напряженными. Нужно было заправить «Победу» под завязку; заполнить баки с питьевой водой из Константиновского ручья, текущего по «рампе»; оставить на берегу стройматериалы, технику, продукты, птицу, скот, и все остальное. Кроме того, здесь же мы оставили «Провидение», которому суждено было стать первым кораблём колонии.
Работали мы от зари до зари, точнее, от купания к купанию – слева от места высадки находился небольшой пляж черного песка. Когда мы в первый раз пошли туда вчетвером – я, Ваня, Мария и Эсмеральда – девушки вновь удивили нас тем, что разделись догола перед купанием. На второй день, к нам присоединились Саша Сикоев с Аминатой – чтобы не путать ее с Ваниной Марией, ее стали называть родным именем. Саша, хоть и не любил негров, почему-то сразу же проникся к Аминате, чему Рената никак не препятствовала, сказав мне:
– Ему можно, он холостой. И не такой кобель, как ты…
Вот так вот… На мой вопрос, что же он будет делать, когда мы вернем ее в Африку, он долго смотрел в небо, потом глухо произнес:
– Ты знаешь, тяжело мне. Но я человек военный, и мне не впервой уходить в поход, оставляя женщину дома. Причем, наверное, хорошо, что я Машу больше не увижу – все лучше, чем, как тогда, вернешься, а у тебя в постели толстый грузин… И жёнушка, которая не нашла ничего лучше, чем сказать: ты что это, мол, телеграмму не прислал, что прибываешь тогда-то и тогда-то? И знаешь, что самое смешное? Телеграмму-то я послал, вот только её почему-то не доставили…