«Победа» подошла поближе к паруснику, на борту которого значилось что-то арабской вязью. Вдруг над доу появилось облачко, и довольно далеко от нас плюхнулось в море ядро.
Лучше бы они этого не делали. Заговорили пулеметы, несколько арабов упало, а оставшиеся побросали оружие и встали на колени. Шлюпка с морскими пехотинцами в касках и бронежилетах отправилась к кораблю.
Оттуда раздался еще один выстрел – после чего несколько пулеметных очередей уничтожили практически всех арабов. К счастью, они и не подумали прятаться среди проданных в рабство, поэтому никого из невольников пуля даже не задела. И доу стал нашим «без шума и пыли».
Несчастных переправили на «Победу», и о них сразу захлопотали Рената со своими девочками, пара ребят с фельдшерским образованием из морской пехоты, и Амината. Мужчины, женщины, дети – голые, исполосованные арабскими плетьми, умиравшие от жажды и голода (им только раз в день давали по плошке воды, и уже два дня как не кормили), обожженные солнцем… Двоих спасти уже было практически невозможно – маленького мальчика и мужчину лет тридцати, который был наиболее изможденным.
Тем временем, ребята занялись подъемом доу, а мы с Сашей Сикоевым начали допрашивать единственных двоих оставшихся в живых пиратов – капитана-араба в зеленой чалме, означавшей, что он совершил хадж в Мекку, и главного надсмотрщика, звероподобного вида мулата. Оба, к счастью, неплохо знали португальский. Оказалось, что невольники были куплены у одного из гвинейских вождей. Кроме того, им «посчастливилось» захватить четверых рыбаков прямо в море. Оттуда же был и мальчик – сын одного из рыбаков. Двое утонули при захвате; на мой вопрос, как они могут так обходиться с людьми, мулат сказал с ухмылкой: «Двое утонули, и что? За них вообще по полтора реала дают, разве это деньги?»
Этого не выдержал Саша и дал ему по морде с такой силой, что тот вырубился. Обоих пиратов мы связали и бросили в одно из складских помещений, предварительно постелив клеенку – нам не улыбалось отмывать потом продукты их жизнедеятельности.
Амината немного говорила по-арабски, некоторые из освобожденных рабов – тоже, и мы решили поговорить с теми, опасений за чью жизнь не было. Оказалось, что все они – христиане; всех, кроме рыбаков, захватил вождь соседнего мусульманского племени и продал арабам. Увы, высадить их на местное побережье было равносильно рабству – отряды вооруженных работорговцев рыскают по побережью в поисках «черного дерева». Так что я принял решение попробовать пристроить их все на том же Зеленом мысу.