Вдруг Леня Голубкин спохватился:
– Слушай, ты не знаешь, как мивоков хоронили по их обычаям?
– Не знаю. Спросим у Мэри.
Но оказалось, что Мэри вернулась на Олений остров, зато я наткнулся на Сару. На наш вопрос, она ответила неопределенно:
– Мертвых мивоки сжигают, но там довольно сложная церемония, причем женщины в ней не участвуют. Поэтому вам лучше будет спросить у Элсу и его людей. Знаю лишь одно: то, что остается, складывают в корзины и закапывают.
– То есть то, что мы сделали в Хичилике, было неправильно…
– Да, но в Лиличике это все равно произвело хорошее впечатление – они увидели, что мы отдавали убитым почести по своему обычаю.
– Ладно, – подумав, сказал Леня. – Пойдем сразу на Росс, а то солнце сядет через час-полтора…
Еще издалека мы увидели столбы дыма, поднимавшиеся из того места, где еще недавно находилась злосчастная деревня. В бинокль были видны огромные костры и десятки мивоков вокруг них. Увидев нас, никто не взял в руки оружие – наоборот, они стали нам махать, а, когда мы подошли поближе на катере, седовласый индеец с перьями на голове что-то закричал.
– Они говорят нам, «Добро пожаловать», – сказала Сара.
Мы сошли на берег и увидели, как несколько погребальных костров вовсю горят, а на очередную горку из бревнышек, коры секвой, и хвороста уже сложили последние несколько тел, после чего зажгли ветку от одного из уже горящих костров и подожгли ветки.
Тот самый человек, который приветствовал нас, сказал что-то, из чего я разобрал лишь слово «друг».
Сара перевела:
– Он говорит, что его зовут Хесуту. Его люди из другой деревни, Ливанелова, которая находится дальше на запад, на «большой воде». Они знают, что белые люди убили злых белых людей, которые напали на эту деревню, и спасли несколько мивоков. Он просит прощения за неразумные действия, когда жители деревни Мокел напали на белых людей. Но на них уже нападали другие злые белые люди, некоторые пытались увезти женщин, а другие искали золото. Поэтому местные мивоки не доверяли белым людям.
Я ответил:
– Сара, скажи, что мы всегда готовы защищать мивоков от злых людей, а также лечить тех из них, кто болен или ранен. Что те, кто выжил, сейчас на «Астрахани», и Хесуту может их увидеть, если хочет.
Хесуту прижал руку к сердцу:
– Нет, о белый человек, мы тебе верим. И мы благодарим тебя за твою защиту и помощь. Если вы захотите построить здесь свою деревню, то ни один мивок не нападет на вас и не будет вам мешать. И ваше присутствие здесь сейчас – честь для погибших.
Потом он спросил, как меня зовут, и сказал:
– Я не могу выговорить твое имя, белый человек, поэтому, если ты не обидишься, я буду называть тебя Лисе.