Я вышел на берег канала и остановился у парапета. Черная, почти никогда не замерзающая вода поглощала падавший в нее снег. Несколько мутных огней с другого берега, подрагивая, отражались в воде длинными рябящими дорожками.
«Тошно жить без чуда?..» — эхом раздалось в голове.
Я ухватился за парапет и едва не заплакал от злости и бессилия. Глупо это все было, невыносимо глупо и бессмысленно, а еще жестоко, несправедливо… Но так ведь было не всегда. Было же время, когда я уверенно смотрел в будущее — ну да, мне не повезло родиться магом, но ведь множество людей живет в этом мире счастливо, не обладая магическими способностями. Я тоже смогу, думал я тогда, я многого добьюсь, у меня все получится… В то время моя семья жила в большом городском доме. Отец занимался торговлей. Он не только владел несколькими лавками, но и поставлял продукты к десятку очень влиятельных столов. Я ходил в школу, у меня было множество прекрасных книг с красивыми иллюстрациями и много друзей, а отец Руны, сотрудничавший с моим отцом, часто подшучивал, называя нас женихом и невестой. Но четыре года назад мой отец пропал без вести в Оранжевом море — и не один пропал, а вместе с кораблем, который взял в рассрочку. Поездка должна была окупиться с лихвой… Но закончилась крахом. Выплаты по ссудам и семьям погибших моряков не оставили ничего от семейного капитала. Меня и мою мать жалели — но помогать не очень-то торопились. Маме пришлось продать все лавки, кроме одной крошечной, овощной, которая сейчас нас кормила. Она располагалась на первом этаже небольшого двухэтажного дома, которым владел другой человек. Наш дом тоже был продан и стал чужим — нам, бывшим владельцам, осталось только три комнаты на втором этаже, в остальных поселились жильцы. В школу я больше не ходил — помогал матери в лавке. Шутки о моем браке с Руной тоже закончились. И можно было бы, наверное, взять себя в руки, собраться с силами, много работать, чтобы мы с мамой могли жить, как прежде — я так и делал… В конце концов, я молодой, здоровый, да на кого еще, кроме меня, мать теперь может положиться. Но изредка я едва не терял рассудок от чувства злости, обиды и бессилия. Наверное, если бы я никогда не жил иначе, я легче бы пережил все эти перемены. Я бы даже простил это невольное предательство отца, который сейчас, возможно, лежал вот под такой же черной водой.
Снег навалил на руки, плечи и голову. Подтаяв, стекал по вискам двумя вялыми струйками. Я тряхнул головой — ничего, я все это переживу, я со всем справлюсь, потому что других вариантов нет. Оторвав окоченевшие ладони от парапета, я принялся отогревать их дыханием. Пора, пора было возвращаться домой.