Жаклин зачарованно следила за тенью облака, причудливым пятном сползающей со стены на ковер. Выглянуло солнце, и белый шелк засиял, затмив сияние снежных альпийских вершин.
— Вам нравится здесь? — спросил Дюбуа, кажется, удовлетворенный тем впечатлением, которое произвело на девушку его жилище.
— Очень, — честно сказала Жаклин. — Теперь я начинаю понимать, чего мне не хватало в этой жизни.
— Ну вот, — сказал Жан. — А мои верхние покои вы и вовсе не захотите покидать.
— Я думала мы будем загорать прямо здесь.
— Здесь тоже можно. Потолок раздвигается. Но если вы не поленитесь подняться в мой солярий, то не пожалеете.
Они прошли через коридор, соединяющий зал и кухню, к винтовой лестнице и по ней поднялись наверх. Жаклин восхищенно ахнула. «Солярий» Дюбуа представлял собой средних размеров ботанический сад, а вид сверху, который открывался, был не просто восхитительным — он был невероятным.
— Да вы живете в раю, — сказала она с внезапно вырвавшейся завистью.
— Да, наверное, — проговорил Жан задумчиво. — Только Господь Бог изгнал из него мою Еву, а меня почему-то оставил. Худшего наказания нельзя было и придумать.
— Кажется, вы не очень огорчаетесь по этому поводу, — сказала Жаклин.
— Когда как, — кратко ответил Дюбуа. — Располагайтесь. Где вы будете загорать — в шезлонге или принести плед?
— Все равно, — сказала Жаклин и стала раздеваться.
— Я принесу напитки, — неожиданно смущенно проговорил он. — Что вы будете пить?
— Пиво.
— Ну конечно, — и он исчез внизу.
Жаклин с удовольствием опустилась в низкий плетеный шезлонг и сцепила руки на затылке. Ни о чем не хотелось думать. Хотелось бы, чтобы этот сон длился вечно. Чтобы вечно смотреть на эти горы, лес, солнце, слышать пение птиц и… больше ничего. Совсем ничего.
Дюбуа поднялся с подносом, на котором стояло несколько бутылок и два бокала. Поставив поднос перед Жаклин, он присел на корточки и весело спросил:
— Сегодня вы не стесняетесь?
— После многообразных развлечений в вашем подземелье я перестала стесняться.
— Я же говорил, это дело привычки. Все в конце концов достаточно условно.
— Ну не все, наверное… Есть что-то… настоящее…
— Конечно, есть, — тихо сказал он и взял ее за руку.
— Мсье Дюбуа, вы обещали вести себя скромно, — так же тихо проговорила она.
— Разве ты этого хочешь? Чтобы я вел себя скромно?…
— Я не знаю, — ответила она, запрокидывая голову.
— Я нравлюсь тебе??
— Я не знаю…
— Тебе нравится мое тело?
— Не знаю…
— Прикоснись ко мне, не бойся… У тебя что, давно не было мужчины?
Жаклин выдернула руку из его руки и уставилась на него в упор.