— Кажется, пришла в себя, — проговорил какой-то человек над ее головой и тут же отошел. Мягко хлопнула дверь и к ее кровати стремительно подошел Жан Дюбуа.
— Ну и напугала же ты меня, — проговорил он с жалкой улыбкой.
— Что со мной произошло? — спросила Жаклин и почти не услышала своего голоса.
— Да в общем ничего страшного, — ответил он. — Небольшой сердечный приступ. Видимо, отголоски твоей милой профессии. Но сердцем надо бы заняться.
— Странно, — сказала она, — никогда не было таких проблем. Ты ничего не путаешь?
— Да все уже обошлось, не волнуйся, — сказал он слегка дрогнувшим голосом. — С девушками в твоем возрасте это случается… Особенно, если они по ночам ползают по стенам, вместо того, чтобы разделять ложе со своими возлюбленными.
— Откуда ты знаешь про стены?
— Догадался, — усмехнулся Дюбуа.
— Ты догадался о чем-нибудь еще?
— Да, надо сказать, мало о чем. Единственно, в чем я точно уверен, так это в том, что ты нуждаешься в серьезном отдыхе и лечении. Я это, правда, и раньше подозревал.
Она слабо улыбнулась.
— Ничего себе новости. До сих пор я что-то этого не замечала.
— Ну, может быть, просто некогда было замечать. Стрельба, погони. Где уж там прислушиваться к шумам в сердце.
— Да какая стрельба! В своей жизни стреляла пару раз. Да и то — в тире.
— Охота вам лукавить, мадемуазель Ферран.
— Да нет, правда… Я как-то привыкла к другим способам…
— Ах, ну да. Я и забыл. Легкое движение руки и… все мужчины у твоих ног.
— Это ты про своего стража? Да гнать таких надо, если он действительно призван охранять… не только твоих наложниц…
— Уже выгнал.
— Ну и молодец. Я могу встать?
— Зачем?
— А что я буду лежать?
— Будешь лежать и отдыхать.
— Я так не хочу.
— А это никого не волнует. Главное, что твое сердце хочет отдыха. Я буду тебя развлекать.
— Принесешь калейдоскоп с цветными стеклышками? Или будем играть в шахматы?
— Могу спеть тебе песенку. Про птичку.
Жаклин улыбнулась и откинулась на подушке.
— Ты в чем-то очень похож на моего отца. Когда я была маленькой, он все время пел мне песенки, — она засмеялась, вспомнив пение Феррана. Но тут же посерьезнела. — А где мой телефон? Мне нужно позвонить. Сколько я здесь провалялась?
— Провалялась всю ночь. А телефона не дам, тебе нельзя волноваться.
— Так я больше буду волноваться, если не дашь.
— Жаклин, ну можешь ты хоть немножко полежать спокойно? Просто полежать, ни о чем не думая. Это называется — отдыхать.
— Не знаю, — озадаченно проговорила Жаклин. — Никогда нс пробовала. Так бывает?
— Когда я на тебе женюсь, так будет часто.
— Ты что, хочешь превратить меня в свою пациентку? Лежать и ни о чем не думать! Так же с ума сходят. И потом, с чего ты взял, что я выйду за тебя замуж? Я вообще про тебя ничего не знаю. Может, у тебя полный шкаф скелетов.