— А кто еще в курсе?
— Директор нашего научного центра — мадам Брассер.
— Она тоже ученый?
— Да, и очень толковый ученый. Ее работы известны во всем мире.
— А Грати не так известен?
— Он давно ничего не публикует. О нем почти забыли в научных кругах. Живет затворником, хотя у него очень светлая голова. В свое время именно он натолкнул меня на ту идею, которую я сейчас достаточно успешно разрабатываю.
— Ты опасный человек. В твоих руках — сильное оружие. Ты уверен, что не захочешь им когда-нибудь воспользоваться?
— Только во благо. Я лечу людей, и это у меня получается. Несколько почти безнадежных психических больных скоро выйдут отсюда, вернутся домой. Ты их видела в замке, и я уверен, что не смогла бы отличить от здоровых. Потому что они уже почти здоровы… Мои спектакли — это тоже видеотерапия, только более мягкая.
Жаклин смотрела на его блестящие глаза, и ее охватывало какое-то смешанное чувство… которое она, пожалуй, пока не могла определить.
— Ты опять мне не веришь, — вдруг грустно сказал он. — Думаешь, что я когда-нибудь захочу стать властелином мира? Но такие желания возникают у ученых только в фантастических романах. В обычной жизни ученые более… прагматичны. Зачем мне весь мир? Достаточно возможности заниматься любимым делом, продвигаться вперед. Ведь наука бесконечна. Как можно сказать себе: я всего достиг и теперь стану править миром? Бред, такие бывает. Движение неостановимо. Ученый не может поселиться в башне и оттуда управлять Вселенной. Если он ученый, конечно, а не сумасшедший. А я, Жаклин, не сумасшедший.
— А твой Грати?
— Что Грати?
— Он не захочет поселиться в башне?
— У него нет таких возможностей. Хотя амбиций, пожалуй, предостаточно.
— Я не про амбиции говорю. Объясни мне, пожалуйста, зачем он держит у себя девушку и накачивает ее наркотиками? Да еще утверждает, что девушка чуть ли не с пеленок — наркоманка. Может быть, он как раз и есть тот сумасшедший?
— Нет. Я даже поражался — при своих физических недостатках он слишком нормален.
— Может быть, ты просто проглядел что-то? — Жаклин, я не первый год живу на свете.
— Хорошо. Но чего же он так боится? Что я могу выведать такого страшного, что он готов на все, лишь бы этого не произошло?
Дюбуа рассмеялся.
— Он боится, что ты украдешь методику. Может быть, ты шпионка конкурирующей фирмы? Я сначала тоже подозревал что-то в этом роде. Видишь ли, Грати очень, я уже говорил, амбициозен. А в нашем направлении работают многие психиатры, психологи, психоаналитики. И Грати очень важно быть первым. В науке трудно доказать плагиат. Часто открытия совершаются параллельно и независимо друг от друга… Он не мог знать, что ты всего лишь ищешь Барбару.